за неделю, обещав обязательно придти.
Однако именно в тот вечер у меня неожиданно появилась острая необходимость в очередном свидании с очередной своей пассией. Сегодня я даже не помню, кто она была, и где я с ней проводил время. Но тогда эта встреча казалась мне крайне важной, даже настолько, что про папин день рождения я просто-напросто забыл. А он долго ждал меня, накрыл стол, поставил бутылку, рюмки, тарелки, купил специально любимый мой шоколадно-вафельный торт. Он ждал меня до 7 часов вечера, потом до 8, до 9. Но я не пришел ни в 10, ни в 11. Отец страшно обиделся и разозлился. В 12 часов ночи он сел к письменному столу и написал большое гневное письмо. Однако потом, по-видимому, остыл и мне не показал.
Я прочел это письмо только после его смерти, и до сих пор испытываю чувство глубокого стыда и сожаления, неисправимой вины и неоплаченного долга, который уже никогда мне не отдать и который до конца моих дней будет лежать тяжелым грузом на сердце.
Позже они вступили в жилищный кооператив и получили большую удобную квартиру в новом доме в районе московского престижного тогда Юго-Запада. Но, увы, Фане Абрамовне почти не удалось пожить в том двухкомнатном раю – ее рано настиг грозный бич времени, страшный прожорливый рак. Она болела недолго, вынуждена была бросить свою любимую работу, ушла по инвалидности, потом всего пару недель пролежала в больнице и умерла. Похоронили ее на территории Донского крематория. Причем, место на этом престижном кладбище удалось получить только благодаря настойчивым хлопотам начальства ее института.
Через год папа женился на некой Елене Александровне, враче-пневмопатологе, русской женщине, перебравшейся в Москву из Узбекистана. После развода с мужем она на птичьих правах ютилась в крохотной каморке при туберкулезной больнице где-то в Подмосковье. А в Ташкенте у нее осталась дочь с семьей, которую я как-то навестил, будучи там в командировке.
Когда папа ушел из жизни, Елена Александровна очень боялась, что я оттяпаю у нее квартиру, такой негатив у нее уже был при разводе с предыдущим мужем. Поэтому на поминках при всех присутствавших родственниках она за столом прочла то самое обращенное ко мне с обидой письмо. Таким образом, очевидно, она хотела показать, как плохо ко мне отец относился, и нечего, мол, мне расчитывать на наследство.
Но я на него и не претендовал, хотя даже и без суда вполне мог получить хотя бы половину денежной стоимости той кооперативной квартиры. Вскоре Елена Александровна, конечно, перетащила в Москву свою дочку с мужем и ребенком.
К своему 70-летию отец обзавелся большим букетом разных хвороб и, наверно, поэтому рановато для его трудоголикого характера ушел на пенсию. Но прожил потом чуть больше года, да, и этот короткий срок лишь ходил по поликлиникам, запоздало пытаясь поправить здоровье, подорванное вредным образом жизни, неумеренным питанием, постоянными стрессами и чрезмерным курением.
Однако больше всего его донимала традиционная мужская болезнь – аденома простаты.