вокруг башни, и в результате получилась такая форма?
– Именно так.
– Ни одной прямой линии…
– Точно! Метко подмечено, Кусака. Можно засчитать тебе очко, – сказал Кодзабуро и, заметив среди присутствующих повара Харуо Кадзивару, обратился к нему: – Ну как, Кадзивара-кун? Понятна задачка? Можешь решить?
– Нет, извините, – не ломая голову, ответил Кадзивара.
– Итак… Что же это такое? Что в этой штуке особенного? Объясните мне, кто понял. Но есть еще одна вещь, о которой я должен сказать. В том, что эта странная клумба разбита возле Дома дрейфующего льда, в этом месте, есть особый смысл. Она должна находиться именно здесь. Вы должны воспринимать ее в единстве с этим домом. Причина, почему дом немного отклонен от вертикальной оси, кроется в узоре на клумбе. Задумайтесь хорошенько над этой связью.
– Дом кривой из-за клумбы? – удивился Кусака.
Кодзабуро молча кивнул в знак согласия.
«Странный узор на клумбе и падающий дом…» – размышлял Кусака, глядя на сыпавшийся с неба снег, который клумба будто всасывала в себя. Он смотрел на белые холмики, образовывавшие замысловатый рельефный узор. Снежинки пронизывали воздух, словно множество маленьких дротиков, летящих к мишени. Кусаке стало казаться, что он теряет равновесие и того и гляди полетит на клумбу. Потому, наверное, что башня, как и главный дом, тоже как бы заваливалась на клумбу.
«Стоп!..» – подумал Кусака. Он вроде начинал что-то понимать. Так, может, дело в этом? Наклон башни, тревога, что вот-вот с нее свалишься… Нет ли здесь связи с этими ощущениями?
Человеческие эмоции? Но если дело в них, то загадку решить будет чрезвычайно трудно. Зыбкие, абстрактные мысли, ощущения… К чему это может привести? Получалась какая-то головоломка в стиле дзэн, вопросы без ответов.
Веер… Классический японский символ. Смотришь на него с высокой башни, и приходит ощущение, что падаешь. Потому что падает сама башня… Что же может символизировать башня, какую идею?.. Может, в этом и заключается загадка?..
«Нет, не похоже. Что ни говори, а Кодзабуро Хамамото – человек европейского склада. Всякого рода эмоциональным порывам он предпочитал задачи, требующие ясного и четкого ответа, так, чтобы, услышав ответ, все разом приняли его и сказали: «Только так и могло быть!» Следовательно, и эта задача должна быть более упорядоченной и остроумной…» – размышлял Кусака.
Если он рассуждал про себя, то Тогай прямо-таки кипел от возбуждения:
– Я хотел бы зарисовать узор на клумбе. Можно?
– А почему нет? Но не сейчас, наверное. У тебя же нет ни карандаша, ни бумаги, – ответил хозяин особняка.
– Холодно, – заявила Эйко. Она, как и все, уже дрожала от холода.
– Думаю, не стоит здесь больше задерживаться. А то простудимся. Тогай-кун! Мост будет открыт, можешь потом прийти сюда порисовать. Я хотел бы пригласить вас к себе, в мои апартаменты, но боюсь, всем там будет тесновато. Давайте вернемся в салон, выпьем горячего кофе, который нам приготовит Кадзивара.
Возражающих не нашлось. Гости, постукивая