после его похорон узнала – убежал, потому что был пьян и не хотел, чтобы Гордая его таким видела. Хотел поговорить на следующий день, серьезно поговорить – о счастье.
Но слишком Гордая была слишком глупой, чтобы понять это.
Не сумела спасти его. Не смогла стать счастливой. Их внутренние жаворонки запели о любви слишком тихо, слишком несмело. Последний шанс был упущен. Они тоже стали Пропащими.
Он быстро закончил свою жизнь в пучине одиночества и появившихся из ниоткуда вредных привычек.
На могиле уже прорастает трава, тропинка к дому, где так и не случилось счастья, заросла давно – гостей в последние годы он не привечал.
На лугу возле речки повисла тишина.
Жаворонок покинул эти края. Гордая целый день просидела на берегу, где когда-то стоял он, с удочкой в руках. Ждала. Смотрела на упавший в траву, подгнивший штакетник – птичка так и не появилась.
Ее жизнь все еще продолжается. Пустая и бессмысленная.
Ей бы дожить ее как-нибудь.
И наконец услышать, как на лугу, у реки, о любви запоет жаворонок.
СПИЧКИ
«Спички – детям не игрушка» – совместными усилиями прочитали мы на коробке́, которым завладели посредством наглого, беспринципного шантажа.
Мой старший брат был застукан мной и моими друзьями за запретным занятием – он курил папиросы, сидя на берегу речки и предусмотрительно прикрыв от любопытных деревенских глаз светлые волосы черной шляпой. Увидев нас, он ничуть не смутился и, продолжая свое занятие, хитро подмигнул:
«Привет, ребятки, вы меня не видели!».
«Видели-видели…» – вкрадчивым голосом заявил Вовка и, засунув руки в карманы своих широких штанов, начал сгребать носком калоши прибрежный песок в кучу.
«Видели-видели…» – тихо поддакнула Маринка, хитро прищурившись и пробуя на вкус сорванный колосок луговой травы.
Серега вопросительно посмотрел на меня.
«Ну… наверное, я все расскажу бабуле…» – неуверенно пролепетала я, абсолютно не понимая, что за игру затеяли мои товарищи и наивно полагая, что они, как и я, обеспокоились здоровьем моего брата.
Увидев разочарование на его лице, я поспешила добавить: «Курить ведь вредно, а ты еще молодой и можешь заболеть. Но если пообещаешь больше никогда…»
И тут Маринка так толкнула меня в спину, что я чуть не нырнула в речку. Вовка, вытаращив глаза, отчаянно подавал мне знаки закрыть рот и хоть немного помолчать.
«Значит ябеда ты у меня, сестрица?» – Серега с ухмылкой запустил окурок в воду.
Я молчала, понуро склонив голову.
«Можем договориться!» – выдал Вовка. Брат удивленно приподнял бровь.
«Отдай нам спички, и мы тебя не видели!» – нагло потребовал мой белобрысый друг.
«Еще чего! Спички – детям не игрушка!» – ответил Серега и отвернулся от нас, устремив взгляд на волнующиеся от ветра заросли прибрежной осоки.
«Она