повелитель.
− Он осетин?
− По крови матери, повелитель.
− Так значит, Дзахо? И ты точно знаешь, что он увез ее в свое ущелье?
− У меня есть свидетели. Известный тебе алдары Тахир, племянник уважаемого Ханпаши, уже отправился со своими людьми в Аргуни… Но родственники Бехоева… их много, имам… Они могут не выдать вора… Как бы не пролилась кровь.
− Старая история… − Шамиль глубокомысленно задумался. − Но, может быть, они любят друг друга? Девушка нашла себе жениха… Ушла с ним. Не лучше ли вам ждать почетных гостей и приглашения на пир? За кукурузными лепешками и жирной бараниной вы быстрее договоритесь о маслаате, чем с оружием в руках?
«Событие, не выходящее из ряда вон для наших гор, − подумал имам. − Обычное дело, что родственники оценивают девушку, как доходную статью, и хотят поиметь побольше. Возможно, ахильчиевский род попусту беспокоит меня?.. Вайнахи жадны до денег…»
− Все так, повелитель, но ее ведь у нас похитили! − не унимался разгневанный Джемалдин-бек. − Не по своей воле… похитили! Разве твой низам о запрете похищения невест не распространяется на всю Чечню?
− Закон для всех один80, − потирая колено, усмехнулся Шамиль и обернулся к обступившим его мюридам. Прославленные горцы одобрительно загудели на разные голоса. Имам пригубил пиалу с зеленым чаем, смакуя душистую чашу, и снова посмотрел в мерцавшие возбуждением глаза родовитого чеченца.
Имам не вполне верил Ахильчиеву. Чувствовал его скрытое напряжение, ужиную изворотливость, желание выгадать свой интерес, перехитрить, упрятать поглубже правду, до которой хотели добраться вопросы ближайших помощников Шамиля − дибиров и муфтиев. Однако тот не мог допустить и мысли поставить под сомнение собственный свод законов, именуемый в народе низамами − «кодексом Шамиля».
Ко всему прочему, Джемалдин-бек был известный и почитаемый мюршид в наибстве Талгика Аргунского, из богатого кинжалами и папахами ахильчиевского тейпа; бесстрашный, проверенный воин, преданный Газавату; его джигиты доставляли немало бед и хлопот карательным отрядам гяуров в Черных горах Чечни и надежно держали «на замке» Аргунское ущелье. А кто такой был Дзахо Бехоев?.. Безродный полукровка? Чечен? Осетин? До сего дня Шамиль и не знал о таком… Впрочем, однажды он, кажется, слышал краем уха не то от Адахана, не то от Занди, не то от Солтамурада или еще от кого-то из тех мест о смелом юноше, ходившем в набег за Терек… у того юноши тоже как будто было странное имя… Ну так мало ли славных джигитов знают горы Чечни и Дагестана? «Если я откажу Джемалу, − решил имам, − меня неправильно поймут. Кому чабан люб, люба и его собака. Не плюй в яму, где вода… быть может, придется из нее пить».
− Закон для всех один… − растягивая слова, повторил Шамиль.
− Вот и я о том же! − вспыхнул чеченец. − Уо! Дай дорогу моим нукерам, Справедливый Шамиль, рабом твоим стану до конца дней своих! Волла-ги, билла-ги!… Иначе Ахильчиевым за ворота нельзя будет выйти. Каждый аулец отвернется от нас: разве они люди, разве