Месира, ты этого хочешь? Чтобы и внутри аула разыгралась война? Или надеешься на помощь баев, что оставались здесь, пока мы бились с врагом? Давай их спросим, помогут ли?
Шамат повернулся к Кашуру:
– Батир? Ты вступишь за Байзара?
Тот быстро проговорил:
– Я не пойду против выбранного всем племенем вождя, и род мой не пойдет.
Шамат перевел взгляд на Гамиза:
– Что скажешь ты, Долет?
– Сечи в ауле не допущу, я за тебя, вождь.
– Адар?
– Я – как Кашур и Гамиз.
– Ну а ты, Мухаб? – взглянул на бая Тахата Шамат.
Тахат ответил:
– Не следует нам устраивать ссору. Я за то, чтобы бек и сотники поведали всему аулу, как случилось так, что погибло столько воинов. А дальше… как решит народ.
С побежденным взглядом Шамат посмотрел на Байзара:
– Слышал? За тобой никого, за мной – все. Если не признаешь наши обычаи, можешь забирать род и уходить, но я не думаю, что люди пойдут за тобой. Тебе придется уйти одному, с женой и наложницами.
– Ты этого давно добивался.
– Глупец ты, Байзар. Хотел бы – давно бы уничтожил тебя. Но ты мне не чужой, ты такой же, как я. И хватит разговоров, надо идти к людям, на плато выходят сотни. Сейчас женщины узнают, что у них больше нет мужей, сыновья – что они потеряли отцов. Задание всем баям – держать свои роды. Сегодня требуется одно – успокоить народ. А завтра после утренней молитвы – общий сбор всех жителей аула. Я и мои верные сотники, что дрались с полянами, не щадя ни крови, ни жизни своей, мы ответим людям, как и почему погибли их мужья и отцы. Я все сказал. Дело за вами. И если кто-то не исполнит наказ, пусть пеняет на себя. Накажу строго.
Шамат взглянул на Байзара:
– А я пойду к семье, потому что устал безмерно. Старшим за себя оставляю бая Каира. И передайте, чтобы ко мне пришел мулла. Сотникам, что вернулись, отдать невольников Кашуру, смотреть тут за порядком и распустить людей на отдых. Ильдар, – кивнул Шамат десятнику нукеров, – за мной! Твои люди отдохнут по очереди. Сейчас даже в родном ауле требуется охрана.
При этом бек недвусмысленно посмотрел на Байзара.
Шамат с нукерами направился к своему двухэтажному дому, что крепился к восточный скале, рядом со стекающим с гор ручьем.
Тем временем округа как пожаром взялась воем и причитаниями женщин. Они все узнали. Шамат же не обращал на это внимания, приказав держать наложниц, привезенных от полян, под запором в пещере рядом со своим домом. Но посадить их туда скрытно.
Баям удалось успокоить народ. Не сразу, к полуденной молитве, но удалось. Воины родов развели всех по жилищам. Вскоре вой прекратился. Женщины, которых выдавали замуж в раннем возрасте по воле родителей, привыкшие к унижениям и полной власти мужчин, знали: без кормильцев их семьи не останутся. Их возьмут в жены братья и другие родственники павших. В племени никого не бросали.
Один лишь Байзар кусал губы от безмерной злобы. Казалось, была такая возможность скинуть ненавистного Шамата, но его поддержали баи. Но поддержали потому, что нельзя было допустить смуты в ауле. А вот завтра беку придется непросто,