пышущих зеленью и дышащих прохладой возвышенностей Найроби, где их ждала будущая совместная жизнь.
Я прибываю в Африку через сто лет и четыре месяца, в мае 2014 года. В аэропорту Килиманджаро меня от них отделяют вулкан Килиманджаро, прямая как стрела граница Танзании и Кении, менее 300 километров пути и вышеупомянутые сто лет с хвостиком. Знаю точно, что именно изменилось за истекшее время: ледяная шапка Килиманджаро сократилась на 82 процента.
Конечно, идеально было бы загодя выйти за кого-нибудь замуж и уже потом ехать до места назначения, но весьма маловероятно, что подобное произойдет.
III
Африка, май
Первый день в Африке. Утро. Я сижу в саду за столом и ем местную кашу, которую приготовила Флотея, танзанийская жена Олли. Небо в тучах, воздух свежий и влажный, но приятный. Кругом поют птицы экзотической расцветки, на ветру шумят банановые деревья – утром спросонья этот шелестящий звук показался мне дождем. Где-то за забором мычит корова, вероятно, та самая, из-под которой Флотея утром брала молоко (она предложила молоко и мне, но я вежливо отказалась). Невероятно, но я добралась!
Накануне я прибыла поздно вечером, полностью разбитая, оголодавшая, с раскалывающейся головой. Меня встретили влажная жара, темнота и пряный аромат Африки с дымком (его я помнила с предыдущего раза). Аэропорт Килиманджаро оказался маленьким разбитым зданием. Стоишь в очереди за визой – пот течет в три ручья! Ночные бабочки трепещут в моргающем свете ламп. В очереди стояли бодрые на вид американские студенты, распевавшие во все горло про то, как они скоро увидят львов, а еще красивая сомалийская девушка в платке. В самолете мы с ней сидели рядом, но она оказалась совсем неразговорчивой. Достала из обернутой платком с вензелем Ив-Сен Лоран сумки от Луи Виттона айпад в кожаном чехле, надела наушники и включила приложение «Muslim Pro».
Олли поджидал у выхода из здания аэропорта. Он сразу же заметил, что я ничуть не похожа на фото с обложки моей книги (признаться, то же самое я могу сказать и про него). Однако мои смутные воспоминания о двухлетней давности телефонном разговоре подтвердились. Дядька тараторил как попугай, болтал без умолку обо всем подряд, и, чтобы запомнить хоть что-нибудь из сказанного, мне остро нужен был диктофон.
Мы запихали сумки в зеленый «Лендровер», о котором Олли сказал, что это «не автомобиль, а инструмент». Судя по внешнему виду, так оно и было. (Позже я узнала, что Олли помыл машину специально к моему приезду.) Он сразу предупредил меня, что от аэропорта до его дома ехать пятьдесят километров, но на это потребуется час, потому что фары никуда не годятся, да еще кромешная тьма кругом. Все же ему удается пристроиться за впереди идущей машиной. Периодически Олли включает карманный фонарик, проверяя датчик температуры двигателя, который, по его словам, может перегреться. В открытые окна льется густой аромат ночной Африки. В полной, хоть глаз выколи, темноте мы проезжаем мимо разбитых деревушек и уличных базаров. Уличных