с другой стороны, какое-то информбюро: он сыплет фактами в таком объеме, что обработать их не представляется возможным. В течение суток я получаю исчерпывающий пакет сведений о местной культуре вождения, о национальном характере, воспитании детей, строительстве, артезианских колодцах, водопроводе, лавинообразном росте численности населения (и это наихудшая из здешних проблем). Я узнаю о плохой работе почты (удивительно, что моя книга вообще дошла до адресата); о важности телефонной связи (для местных нет ничего важнее, чем поддерживать контакты с друзьями и родственниками), о чудесной природе Танзании, природных парках, об Африке на переднем крае изменения климата (за короткое время количество осадков и погодные условия изменились самым радикальным образом). И конечно, о нем самом. Олли не скрывает всех сложностей, с которыми сталкивается в Танзании белый человек. И более всего он испытывает стресс по поводу своего строящегося жилья. Если собрать в кучу все препоны, проблемы с коммуникациями и кричащие культурные различия – то это, мягко говоря, полный кошмар!
Мы едем по Аруше. Хочется сделать несколько снимков, но почему-то это не кажется здесь уместным, поэтому фиксирую себе в памятку места, которые мне хотелось бы сфотографировать.
Глинистые дороги, покрытые красно-коричневым песком.
Банановые деревья, их ярко-свежая бурлящая зелень.
Стоящие вдоль дорог разношерстные ряды хижин из металла; магазины, бары.
Глинобитные дома. Недостроенные дома. Бетонные стены вокруг торчащих остовов домов.
Белье на веревках.
Костры на задних дворах.
Мусор, груды мусора повсюду.
Дети, выглядывающие из-за хибар.
Дежурящие на краю площади мужчины с «зингерами».
На площади – хитросплетения лавочек с фруктами, горами приправ, тилапиями, гигантскими нильскими окунями, вяленой рыбой невообразимого вида, плетеными корзинами, пустыми канистрами из-под химикатов, продаваемыми как тара для воды.
Дорожная полиция с начищенными бляхами, на которых написано «Ливингстон».
Автослесари.
Стада овец на дороге.
Водители мопедов со штабелями яичной упаковки за спиной.
Женщины, бредущие босиком по жиже.
Белые мужчины на громадных джипах.
Женщины постарше перед барами.
Коричневые зубы красивых девушек.
Вечером электроэнергию вырубают окончательно, и мы сидим в темном доме при свете карманных фонариков. Едим приготовленное Флотеей вкусное мясное рагу – то самое, для которого купили продукты в деревенской лавке. В сумраке кухни работает радиоприемник на батарейках, Флотея подпевает песне. Олли открывает бутылочку пива «Серенгети» с леопардом на этикетке. Мишель бродит взад-вперед, я записываю ключевые местные выражения типа «козлиная нога навынос». Чудесно, уютно – и чего я только боялась?
А,