в нее, подобно ножам. И она сделала единственное, что ей оставалось, – подалась назад. В физическом смысле – прижалась к стене. А мысленно – сбежала туда, где этот голос не мог до нее дотянуться. Ее вдруг окутало странное тепло, будто мягкое одеяло, защищающее от любых ужасов, что блуждают снаружи…
Холодные пальцы, копавшиеся в ее голове, отдернулись. Рокочущий голос удивленно хрюкнул и потом довольно долгое время молчал.
– Если не скажешь, где найти повстанцев, то многие из них погибнут! Жизни наших людей будут на твоей совести!
– Оставьте меня в покое! – повторила Лея, сжимая голову ладонями.
– Твой отец хочет, чтобы ты нам доверилась, – продолжал голос уже ласковее. – Он просит, чтобы ты помогла нам найти повстанцев. Он волнуется за тебя и мечтает о том, чтобы ты как можно скорее вернулась домой.
– Мой дом – Алдераан. – Это была правда.
– Но ты ведь член повстанческого Альянса?
Лея с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от омерзительного привкуса во рту, и заморгала: она вновь начала видеть стены своей камеры. Вейдер казался всего лишь черным пятном на фоне багрового света, льющегося с потолка. «Не в безопасности…»
– Я принцесса Лея Органа, – ответила девушка. – Я сенатор от Алдераана.
И это тоже была правда.
Вейдер отступил назад, наблюдая за пленницей со спокойствием и безмолвием готовящейся к броску змеи. Затем он повернулся к ней спиной и подал знак охранникам. Лея с облегчением опустилась на металлическую койку. Они уходили. Все закончилось.
– Осторожнее, – предупредил Вейдер напоследок. – Если и дальше будешь сопротивляться, скоро перестанешь быть не только сенатором и принцессой – ты вообще перестанешь быть.
Он вышел, и дверь с шипением закрылась за ним.
Глава шестая
КОГДА НЕТ ЧАСОВ, легко потерять счет времени.
Как она ни крепилась, усталость в конечном счете взяла свое, и Лея провалилась в беспокойный сон. Она вздрагивала и открывала глаза всякий раз, как в коридоре раздавались шаги. Хорошо хоть действие сыворотки правды наконец-то закончилось и Лею больше не подташнивало при каждом вдохе.
«Я справилась», – подумала она, позволив чувству гордости и даже некоторой радости растопить все еще обволакивающую ее мозг корку льда. Даже столь суровые методы допроса не смогли ее сломить. Тетушки, пожалуй, могли бы ею гордиться: она сумела сохранить самообладание в такой опасной ситуации. Впрочем, утешало это слабо. Лея по-прежнему пребывала в одиночном заключении и дрожала от страха при мысли о том, что Вейдер может вернуться со своим дроидом в любой момент и испробовать на ней еще какой-нибудь способ допроса с пристрастием. Она боялась, что рано или поздно он все-таки выбьет из нее правду.
Сколько времени прошло? Минуты? Часы? Сутки?
«Я смогу сопротивляться и дальше, – сказала она себе. – Я справлюсь».
Она понимала, что, пока находится в тюремной камере, жизнь ее висит на волоске. Отец, конечно, сейчас пытается выяснить, что сталось с его дочерью, но и она не имеет права сидеть