Хотя, от собственного стояка член готов взорваться.
– Саша… – выдыхает она, едва приходит в себя. Подаётся к нему, чтобы обнять за шею, притянуть к себе и жадно поцеловать. – Хочу, чтобы и тебе было хорошо.
– Мне хорошо.
– Ты не хочешь продолжать?
– В другой раз, хорошо?
– Почему?
– У меня нет резинки.
– Я предохраняюсь.
– В другой раз.
Он ложится рядом и притягивает Полину к себе, чтобы уложить себе на грудь. Чувствует, что она хочет протестовать, но всё же, подчиняясь ему, молчит. А Саша понимает, что если это будет единственным разом, когда они занимались сексом, наверное, он сойдёт с ума.
Саша проснулся ещё затемно. Несколько секунд смотрел в едва различимый потолок, боясь повернуться и понять, что Полины рядом нет. И одновременно знал, что так будет лучше. Пусть всё случившееся станет всего лишь порождением его больной фантазии – у него появится хоть один грёбаный шанс на то, чтобы сохранить голову трезвой. Если в принципе, это до сих пор ещё возможно. Он повернулся и задержал дыхание. Поля была рядом. Обнажённая, укрытая только краем простыни. Ещё более желанная, чем вчера.
У них, возможно, были только эти предрассветные минуты, а может – не было времени вообще. Если Полина проснётся и пошлёт его ко всем чертям, поняв, что натворила, позволив «ремонтнику» творить с ней то, чем они занимались ночью, он поймёт.
Растерев лицо ладонью, Саша осторожно поднялся с матраса и, стараясь не разбудить Полю, направился в кухню, где на подоконнике стоял чайник. Ему не хотелось приближать тот миг, которого он так опасался. И не хотелось думать о том, что станет делать, если Полина прогонит.
– Почему не разбудил? – раздался хрипловатый от сна голос, и тонкие руки обняли его сзади, а губы Поли оставили на спине горящий след поцелуя. Саша застыл, крепко сжимая в ладони чашку с горячем кофе. Обжёгся, но даже не предпринял попытки отставить напиток. Эта боль отрезвляла, чего не скажешь о прикосновениях Полины.
– Дал тебе возможность сделать выбор.
– Ты серьёзно?
Она отстранилась, и Саша повернулся к ней. Он действительно дал ей возможность уехать без каких-либо слов или бесед, в которых не желал принимать участия, но Полина сделала всё иначе. И от этого понимания в груди было ощущение, будто находился в вакууме. Всё было таким… на грани. Потому что пока не представлял, что говорить и что делать дальше.
– Я – серьёзно. Если бы захотела уйти и сделать вид после, что ничего не было, я бы понял.
– Не захотела.
– Знаю.
Он всё же отставил кружку на подоконник и сложил руки на груди в безнадёжной попытке спрятаться от желания прикоснуться к Полине.
– Это из-за Лёлика?
– Что из-за Лёлика?
– Ты решил, что я захочу… ну, сделать вид.
– Не только. Не думаю, что я один из тех мужчин, которых ты привыкла видеть рядом с собой.
– Ты мне нравишься.
– И ты мне. Очень. Но…
– Не надо.