создание изваял?
В воскресенье вечером Тофер отправился спать раньше обычного, ещё до того как стемнело, но в его комнате под самой крышей дома уже было сумрачно. Комната была неправильной формы со множеством углов, и потолок сходился со стенами под наклоном, не везде одинаковым. Когда мальчик включил прикроватную лампу, каменная кошка тут же приняла более оживлённый вид. Порыв ветра шевельнул шторы, и её полупрозрачные ушки как будто сверкнули. Но только как будто: мальчик потом долго всматривался в неподвижную фигурку и сожалел, что не знает никаких волшебных слов, которые он мог бы сказать, чтобы вдохнуть жизнь в это каменное изваяние.
– Ка, вернись ко мне. Вернись. Вернись.
Ничего не произошло. Хорошо ещё, его никто не мог услышать. Подумали бы, что спятил.
– Тук-тук. Вернись, друг. Тук-тук. Ка. Тук-тук. Вернись, друг. Вернись издалека.
Ничего.
Тут над крышами пронёсся перезвон колоколов какой-то церкви; он наполнил комнату через открытое окно. Тофер решил сменить тактику.
– Обратись кошкой. Обратись кошкой. Обратись кошкой, Ка. Милая-премилая, самая-пресамая. Вернись ко мне.
Это тоже не сработало, и в конце концов он уснул.
Но посреди ночи мальчик проснулся. Превращение началось!
Глава 3
Он видел, как это происходит, только один раз. Тогда всё выглядело так, будто кто-то вдыхал жизнь в камень, и гладкая поверхность постепенно обрастала шерстью. На этот раз ему показалось, будто что-то, сидящее внутри камня, пытается прорваться наружу. Золотая краска статуэтки блестела и, казалось, таяла, словно плавящийся металл; фигурка как будто горела, становясь всё светлее и ярче, и Тофер, сразу проснувшийся, смотрел как заворожённый, забыв дышать. Белые пятна вспыхивали, а чёрные линии, казалось, стали трещинами на поверхности камня. Может, статуэтка просто раскалывается на части?
– Ка?
Ответа не последовало, но стол, на котором стояла статуэтка, задрожал. И тут из камня появились лапы, изогнутые, словно сабли.
– Мяу! – Рот раскрылся, обнажая розовый язык и остренькие белые зубки. – Мя-яу! Коснись меня, Тофер!
Он протянул руку, но заколебался. Поверхность всё ещё выглядела обжигающе горячей.
– Коснись меня! – выдохнула фигурка. Он погладил её по голове между прижатыми ушками, и вдруг его пальцы ощутили бархатистую шерсть!
– Ка! – Обрадованный, он провёл ладонью дальше, по спине, которая выгнулась под его рукой. Можно было на ощупь различить все позвонки маленького, живого тела.
И тут она сорвалась с места. Одним прыжком кошка оказалась у него на кровати и, зарывшись в одеяло, прижалась к его голой коже своей мягкой шёрсткой.
Животом Тофер чувствовал, как она дрожит.
– Ка, всё хорошо, теперь всё хорошо. – Он слегка приподнял одеяло, и в темноте блеснули её большие глаза. Больше ничего не было видно. Только зрачки – круглые, как