ухом к ее груди – тишина. Он в ужасе замер, не в силах произнести ни слова.
– Вставай, вставай, миленькая, – взмолился он. – Вставай, моя родненькая! – Мама, мамочка, вставай, не умирай, пожалуйста, – истошно завопил Игнат, не получив ответа.
От крика все проснулись. Эвелина подбежала к тете и стала оказывать ей первую помощь. Благо, в институте, на первом курсе, их учили это делать. Ашот увел мальчика в его комнату. Тот дрожал и плакал.
– Бог даст, оклемается, – гладя Игната по голове, приговаривал Ашот. – Она у нас еще молодая… но все близко к сердцу принимает…
Мальчик принялся ждать новостей в своей комнате. Папа запретил ему выходить, и Игнат сел возле двери, пытаясь понять, что происходит там, внизу, на первом этаже. Он услышал, как приехала «скорая» и как плачет отец. Игнат уже готов был ослушаться папу и помчаться вниз, как Ашот сам пришел к нему.
– Наша мама умерла, сынок…
Эти слова накатились на Игната, как раскаленное железо, обжигая. Папа лжет! Она не может умереть! Рыдания душили мальчика, он слышал, как мама зовет его: «Игнат, Игнат…»
Образ мамы рисовался ему отчетливо и живо. Вот она на кухне что-то готовит и рассказывает, каким известным и хорошим человеком он станет. Вот она собирает его в школу и провожает до калитки. И пока он идет по улице, она стоит и смотрит ему вслед. Вот она сидит у его кровати и читает ему сказки.
Игнат лежал, оцепенев от горя, и думал: «Я никогда не забуду этот день. Никогда, пока живу. Это самый тяжелый день в моей жизни».
Глава 5
Игната на похороны не взяли. Мальчик сидел в своей комнате, прижав руки к вискам, и смотрел на стену. Его била мелкая дрожь, температура поднялась до тридцати девяти. Вечером после похорон Эвелина пришла в комнату к Игнату пьяная, села рядом с ним на кровать и взяла его за руку. Игнат напрягся, будто знал, что за этим последует.
– Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, сынок. Правда люблю, но… У меня, сынок, был роман, но сейчас все кончено. А эти ложки… Я их не брала… Мужчина мне их сам подарил.
На глазах у мальчика выступили слезы. Он молчал.
«Мама умерла. Что хочет от меня эта чужая женщина?»
Сейчас он думал только об одном – чтобы она навсегда исчезла из его жизни.
Эвелина не замечала его состояние.
– Конечно, мне не следовало заводить этот роман… Понимаешь, я не знала, что здесь все друг про друга знают… У нас в Москве такого нет. А тетя Шура, зря она так беспокоилась… Игнат, послушай, все не так плохо, как тебе кажется. Все люди умирают. Это все равно бы произошло, тетя Шура в любом случае, рано или поздно, ушла бы из твоей жизни. Поверь, эта смерть хорошая, легкая…
Игнат вскочил на ноги, схватил тяжелую лампу, стоящую на тумбочке у кровати, и с яростью бросил ее в Эвелину. Она ловко увернулась, но не удержалась на ногах, упала и больно ударилась затылком о стену. Мальчик наклонился над ней, прижал руки к ее шее и, не произнеся ни слова, стал душить. Глаза он закрыл, чтобы не видеть ее лицо.
Она с легкостью оттолкнула ребенка.
– Выродок,