мне было одиннадцать, я пошел на вечеринку к Рубену – у него была старшая сестра, и ей нравились Jane’s Addiction и крутое радио «КРОК». На этой вечеринке я пытался закадрить одну из подруг его сестры, которая была меня лет на пять старше. Я хотел произвести на нее впечатление, поэтому пил пиво и курил травку. И мне стало плохо – я весь позеленел. Это было ужасно. Маме с папой пришлось забрать меня с вечеринки, и, когда они спросили, почему мне плохо, я сказал, что перебрал газировки и чипсов.
Первый живой концерт, на который я попал, был в церкви неподалеку: там играли христианские метал-группы вроде Stryper. Меня взяли с собой сестры, и мне просто башню снесло. Я обожал смотреть, как барабанщики играют вживую, независимо от стиля музыки. Вскоре после этого я ходил на концерт Стэйси Кью, у которой был хит «Two of Hearts», – я был от нее без ума. Еще я был влюблен в Белинду Карлайл. Потом я побывал в клубе под названием «Кафе Спэнки» – по сути, это была панк-рок-площадка, и там я слушал группы Minutemen и 411.
Когда я перешел в среднюю школу, мы еще дружили с Рубеном. Еще мы стали больше времени проводить с другим другом, Диком. Он был крутой, и у него было много старших друзей. Нам было по тринадцать, а один из его друзей, Чаки, был крутым металлистом: длинные волосы, джинсовая куртка с нашивками Metallica, Оззи и Slayer. Иногда мы с ним катались на великах BMX. Стоило кому-нибудь косо взглянуть на Чаки, как Чаки затевал с ним драку. Ему было всё равно, победит он или нет, но в основном он побеждал. Я считал его по-настоящему храбрым: если то и дело затевать драки, никогда не знаешь, насколько хорошо дерется другой парень и какое у него может быть с собой оружие.
После школы я ходил к Дику в гости – его дядя сидел дома, слушал Оззи Осборна и курил травку. Мы брали его трубку, и он разрешал нам курить с ним. Даже не знаю, по-настоящему ли я затягивался, знаю только, что курил траву каждый день в шестом и седьмом классах.
К тринадцати годам я уже иногда не приходил домой ночевать. Мы с Диком, Рубеном и нашим другом Оззи (не Осборном) проделывали классический трюк: каждый из нас говорил родителям, что переночует у друга, а потом мы вместе катались автостопом и хулиганили. Иногда мы просто, как придурки, бросались камнями в машины. Однажды мы увидели ярко-желтый «Корвет» и покрасили его в черный цвет из баллончика[5].
Пару раз я не ночевал дома и попадался – солнце вставало примерно в то время, когда я ехал домой на скейтборде. Отец выходил около семи утра и находил меня в восьми километрах от дома. «Иди сюда! – говорил он мне. – Я тебя всю ночь искал! Почему ты не у своего друга?»
«Я только что оттуда, пап, и как раз шел домой». Когда я был подростком, я думал, что могу перехитрить любого взрослого.
Но с ним это не прокатывало. «Садись в машину!» А потом – бам! По пути домой он устраивал мне взбучку прямо в машине. Много раз, когда он бил меня по лицу за то, что я гулял всю ночь, я больно ударялся о пассажирское окно и при этом всё равно продолжал дерзить ему и врать о том, что я делал ночью. Каждый удар я заслужил.
Я был принцем седьмого