планеты, в местах спокойных и тихих, бушевал лишь юный океан.
Исследования подходили к концу и космонавты готовились к отлёту на базовый корабль.
Чем меньше времени оставалось до отлёта, тем беспокойней становились сны Каэ. Он когда-то слышал от ветеранов межзвёздных экспедиций, что космос и удивительные его миры воздействуют иногда самы удивительным образом на сознание, порождая не только странные сны, но и кошмары, видимые наяву.
Сознание, лишённое привычных опор бытия, начинает лихорадочно выстраивать свой собственный мир, в котором детали прошлой, обыденной, простой и понятной жизни вдруг начинают самым причудливым образом переплетаться с картинами иного, непознанного ещё инопланетного бытия, либо с выдуманными образами и вовсе несуществующих миров, а то и рождает в болезненном усилии неведомо из каких глубин подсознания взявшихся монстров.
– Но это не то, – прошептал Каэ. – Всё не то…
Его сны были иные: реалистичные, без химер и кошмаров, без немых криков и бега на месте, без чудовищ и странных незнакомцев.
Его сны были просты и понятны. Картины прошлой жизни, воспоминания… Разве только необыкновенно яркие, восстановленны во всех деталях, каждым мгновением своим восставшие в памяти. И не только образом: запахами, звуками, ощущениями той, прошлой, отлетевшей прочь, скрывшейся в небытие прожитого жизни; возвращённым временем входили сны в сознание.
И не было бы, возможно, в них ничего странного, тем более пугающего, если бы…
Если бы не выбор картин еженощных снов.
Если бы Творец Мира и Хозяин Снов, которого почитали когда-то в прошлом на его родной планете, не подарил бы Каэ именно такие сны.
Сны-размышления. Воспоминания о чём-то, быть может, самом важном, что было в его жизни.
Или… сны-предупреждения?
Каэ встал с постели. Карлик, робот-слуга, забавная механическая многоножка, паучье-стремительно перебирая серебристо зазвеневшими лапками, быстро подбежал к нему и важно (да, важно, запрограммировали шутники из информационного центра именно менторские интонации в его голосе) произнёс:
– Доброе утро, уважаемый Денкис. Надеюсь, сон ваш был лёгок и приятен?
– Напрасно надеешься, дорогой Карлик, – со вздохом ответил Каэ. – Сон был… Может быть, чем-то и приятен. Но, увы, не лёгок. Совсе м не лёгок.
На сферической поверхности Карлика мелькнул красный огонёк индикатора.
Робот явно испытывал затруднения с подбором подходящей реплики.
«И что я издеваюсь над машиной?» упрекнул себя Каэ. «Это же робот-помощник, а не машина-философ. Впрочем, видел я этих стальных философов в Академии… Ни один диспут не могут выиграть, а чуть что – сразу отключаются. Перегрелись, якобы… Не верю я в эту машинную философию».
– Не трудись, помощник, – сказал Каэ роботу. – Похоже, подходящая вербальная матрица в твоей памяти просто отсутствует. Приготовь мне лучше ванну с зелёной бодрящей смолой. Зелёной как небо нашего