волей приманенной на площадь ненужной, особенно страшной рядом с младенцами смертью.
Лётчик отпустил ручку управления, схватился за виски и зашептал молитву.
– Смотрящий, – взорвался криком динамик, – говорит Смотрящий! Борт-пятнадцать, что за шум у вас?
«Микрофоны» с тоской подумал лётчик. «В кабине микрофоны, эти гады в штабе всё слышат… Осторожней надо… Боги, смилуйтесь! Меня в дыру загонят либо я тут сам с ума сойду. За что же это мне?»
Лётчик сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
«Всё хорошо… хорошо…»
– Борт-пятнадцать – Смотрящему, – подчёркнуто спокойно отрапортовал лётчик. – Постороннего шума нет, вслух для себя комментирую картинку на экране.
– Что внизу? – спросил Смотрящий.
– Движения нет, – ответил лётчик. – Всё чисто!
При слове «чисто» почему-то опять стало тошнить.
«Нет, не надо… Я хороший, хороший! Правда!»
– Обработать! – отрезал Смотрящий. – Залп – и никаких следов.
– Принято, – ответил лётчик.
И, переведя передатчик на резервную волну, произнёс в микрофон:
– Всем штурмовым группам…
Ему показалось, что говорит он медленно, почти по слогам.
– Говорит борт-пятнадцать. Обработка местности! Всем покинуть квадрат один-один. Осторожней, рябета, поджаривать буду на полную мощность!
«Никаких следов…»
Он, конечно, не произносил этих слов даже шёпотом. Просто подумал.
«Проклятые микрофоны! И что за демоны вас придумали!»
Впрочем, он знал, что за демоны нашпиговали кабины всех гравилётов подслушивающими устройствами и системами контроля.
Эти демоны – инженеры из технической службы полевой жандармерии.
– Ах, красавица, я весь в огне! – запел динамик.
«Вот шутники!» подумал лётчик. «Это Генфер дурачится… Нашёл время!»
– Кто эфир засоряет?! – рявкнул Смотрящий. – Борт-одиннадцать, это вы?
– Я! – весело ответил Генфер. – Поднимаю боевой дух товарища!
– Ещё раз так поднимете – отдам под трибунал, – пообещал Смотрящий.
Генфер промолчал в ответ. Впрочем, мысли его лётчик и так мог угадать.
У самого были такие… нелояльные.
Разве только мотив дурацкой песенки, что распевали они вместе с Генфером в отпуске в одном из кабаре Готтарда, в такой момент показался ему неуместным, точнее – неуместно, едва ли не издевательски, легкомысленным.
«Но Генфер далеко» успокоил себя лётчик. «Он не видит то, что вижу я… Весь в огне! Скажет тоже…»
Лётчик слегка потянул ручку управления на себя и увеличил тягу планетарных двигателей.
Гравилёт послушно пошёл вверх, с небольшим наклонов вправо, по полукругу уходя в высоту.
– Эшелон-три, – доложил лётчик. – Внимание! Удар!
Он нажал кнопку запуска плазменной установки. В днище гравилёта отошли в стороны крышки люков, закрывавших излучатели плазменных установок.
Бортовой компьютер автоматически затемнил стёкла