какая-то приятная волна, от неожиданности он даже замер на месте. Замерло не только тело, а все его существо. Каждая клеточка его тела и души не хотела мириться с тем, что слышала. Этого не могло быть. Нет, да это и не должно быть. Но это было, и это заставило его окаменеть на месте. Знакомые звуки проникали в него, проходя через каждую клеточку, заполняя душу. Он почувствовал себя младенцем, лежащим в люльке, подвешенной к потолку деревенского дома. Казалось, еще мгновение и покажется милое лицо матери…Было так хорошо… Волна, ласкающая душу, усиливалась и Халиль начал различать слова. Кто-то пел приятным голосом:
Не забудутся никогда. Вспомнятся еще
Ваши родные края.
На какое-то мгновение Халиль даже засомневался, что стоит на улице Нью-Йорка, все ему показалось каким-то сном. Но даже если это был сон, он был очень приятным. Халиль, как бы боясь проснуться, слушал песню без единого движения.
Вернетесь, вернетесь однажды,
Если не каменные ваши сердца.
Комок подступил к горлу. Он начал чаще дышать. Дрожь пробежала по телу. И Халиль, желая убедиться, что все это происходит наяву и певец находится рядом, повернулся в его сторону. Движение его оказалось настолько резким, что тот от неожиданности даже замолчал. Поющий замер на какое-то мгновение, в упор посмотрел на него, а потом улыбнулся.
– Что, буржуй, – шутил он по татарский, – испугался нашей песни?
У Халиля не было сил ответить, а певец улыбнулся еще шире:
– Не бойся, это хорошая песня. Хочешь, и тебя научу?
Халиль ничего не смог ответить. Человек в черной футболке, черной куртке и джинсах был моложе его лет на пятнадцать. Зачесанные вперед волосы и черные очки делали его еще моложе. Он напоминал кого-то из знакомых. А улыбка! Америка – страна улыбающихся людей. Но такой искренней, душевной улыбки, кроме как у татар, казалось, нет больше ни у кого. Халиль захотел что-то сказать, но пропал голос и он поспешил кивнуть головой. Мужчина громко засмеялся:
– Споем вдвоем громко, ладно? А ты, мистер, умеешь петь?
–Халиль…– наконец-то он обрел дар речи, – Халиль я…
Теперь удивился мужчина. Он в упор посмотрел на Халиля, даже потрепал его за плечи:
– Ты татарин? Ах ты, мать твою!!!
– Брат! – Халиль обнял его. – Родной!
Когда прошла опьяняющая от неожиданной встречи радость, Халиль вспомнил обещание, которое постоянно повторял в душе.
– Я решил, что если встречу на улице человека, говорящего на татарском языке, – сказал он, – исполню любое его желание. Ты вроде здесь недавно. Чем помочь, проси, не стесняйся.
Черная куртка задумался.
– Исполнишь любое мое желание?
– Пусть оно будет такое, чтоб я смог, – улыбнулся Халиль, – исполню, конечно.
Черная куртка расцвел на глазах.
– У меня лишь одно желание. И я скажу его тебе, если только ты его исполнишь.
– Хорошо, договорились.
Черная