мало, да оно и понятно. Теперь помимо раны, стоит заметить, что не самой приятной, возможно могло появиться и заражение. Или не заражение, хотя кто знает, что может случиться с организмом, когда в него попадает куски песка и цемента, а ведь даже и не куски, а маленькие частицы этой смеси.
Делать что-то уже было поздно, Илай скорее всего уже был распят.
– Подожди меня друг мой, я приду. – Слова были громкими, и значили для Джона многое.
Но свое многое надо было все-таки осуществить, а точнее подняться для начала. А это сейчас было самым сложным.
– Я это смогу… уж, что, что, а подняться я смогу! – самовнушение великая штука, способная подталкивать людей на многочисленные подвиги, и вот сейчас свой «ВЕЛИКИЙ ПОДВИГ» совершает Джон.
Постаравшись и приложив немало усилий, он смог подняться. Расплывающаяся картинка перед глазами, звонкий гул в голове и подкашивающиеся ноги не смогли остановить Джона на его пути к окну. К окну, из которого было идеально видно центральную площадь, и совершенное на этой площади очередное жертвоприношение.
Средние века подумают многие люди из цивилизованного мира, но увы это современная реальность двадцать первого века в стране в которой власть перешла в руки религиозного фанатика помешанного на некоем божестве.
Интересно, а как к подобному относится Бог настоящий, общепринятый, так сказать. Или как еще можно описать то, что происходит вокруг нас? Может ему плевать? Или же он просто забил на то, что творится вокруг?
– Я ничего не вижу! – Джон пристально всматривался в то, что творится на площади, но видел только расплывчатые силуэты и самое страшное, шевелящийся силуэт желто-оранжевого цвета.
– О нет, нет, нет, нет… – он не видел, но прекрасно понимал, что это было.
А было это пламя, «пламя единения» как принято это сейчас называть. Но интересно было другое. Почему они сожгли Илая? Всегда, и всем делали распятие, так жертва мучается долго, а перевернутый крест символизировал непокорность системе и строил так сказать, извращенное понятие о божествах.
Увиденное смогло придать Джону сил, и он двинулся к выходу. Не торопясь, размеренным шагом. Аккуратненько, по маленьким и неуверенным шагам он напоминал сейчас ребенка, который только учился ходить. Дети же когда учатся у них нету конкретной цели в голове, а вот у Джона она была. Он должен был попрощаться со своим единственным другом, точнее с остатками единственного друга, только вот кого это сейчас волнует?
Спустя определенное количество потраченного человеческого времени, Джон все-таки смог добраться до площади. Смотрелось это очень странно, точнее его походка и внешний вид смотрелись странно, а теперь добавьте к этому еще и окровавленные руки иии… да люди были удивлены и начали сторониться его.
– Ух ты смотри! – кто-то не постеснялся показать пальцем на страдающего человека, чем немедля воспользовались многие прочие из толпы.
– Мам посмотри какой странный дядя! – сказал какой-то ребенок.
– Смотри!
– Смотри!
– Смотри! –