ических ламп. Свет опять остался включенным со вчерашнего вечера. Все силы уходили на съемку, и по завершении рабочего дня площадка поголовно впадала в беспробудный сон, если на него еще оставалось время. Все сопели в две дырочки. Один режиссер каждый съемочный день был бодр и своей легкой рукой направлял съемочный процесс в нужном направлении.
Иван отключил свет. Хотя он регулярно повторял про себя просьбу режиссера об экономии «всего», лампы выключать забывал. За окном застыл унылый, приевшийся пейзаж, сегодня ни одна живая душа не нарушала его спокойствия. В импровизированной беседке вместе с «приближенными» сидел Налим, режиссер, и пил кофе – не кофе: на расстоянии не понять.
Иван посмотрел на часы, которые показывали без девяти минут десять, и охнул и вскочил с кровати. «Десятый час уже!.. Шестьдесят минут до банкета, а я ведь еще… Ай, ай, ай! (Он частенько ругал себя)». Иван натянул джинсы, футболку, накинул кожанку, схватил полотенце и умывальные принадлежности, вскочил в шлепанцы, вылез из вагончика и бодрым шагом, размышляя о дне грядущем, направился к душевой.
Что ж они за кино такое снимают, что режиссер в десять часов распивает кофеи, актеры дрыхнут, как и остальная съемочная группа, спросите вы? Но не забывайте, что сегодняшний день особенный. Дело в том, что сегодня на площадке последний съемочный день. Вчера отсняли последние, заключительные кадры. А на этот день запланировано официальное закрытие съемок, то есть банкет.
«Конечно, – думал Иван, – пора уже заканчивать: десять лет – порядочный срок. Приглашали же меня в «Серебряные сети»! Завтра контракт можно подписать, а через месяц снова на съемки. Хотя если подумать – замучился я еще когда по четвертой книге фильм снимали, а дотянул до десятого… Все ради зрителей… Надеюсь, им понравится такое заключение…». Погруженный в воспоминания, Иван не заметил, как слева за ним, приближаясь, следовал Игорь.
Игорь не спал с восьми часов утра. Что он делал? Собирал вещи. Действительно, меньше часа назад Игорь распахнул дверцы платяного шкафа и, неутомимый, стал складывать всю свою одежду. Чего здесь только не было: костюмы праздничные и домашние, строгие и топовые, пляжные, зимние, летние и для дайвинга, которым страстно увлекался Игорь. Кепки, шапки, шарфы с логотипами любимой сборной по плаванию, эксклюзивные модели из лучших домов моды в мире, стандартная одежда современного подростка. А на нижней полке около десяти пар обуви: туфли, кеды, кроссовки, шлепанцы.
Посреди его вагончика стояла большая спортивная сумка и чемодан. И та, и другая поклажи уже заполнились под завязку, а сваленных на кровать вещей не убавилось. По большей части это были безделушки: куча сувенирных магнитиков, карточки с картинками, вырванные из блокнота листы и мягкие игрушки. Все вещи – подарки от поклонников. Жалко выбрасывать. Думая, как увезти отсюда свое добро, Игорь и заметил за окном мчащегося Ивана. «Гм, – он взглянул на циферблат наручных часов, – больше часа прошло, а я только костюмы упаковал. Такими темпами я к завтрашнему вечеру домой не уеду. Еще эта пирушка! Придется все бросить и сейчас же в душевую идти». И Игорь, прихватив полотенце, неспешным шагом удалился из вагончика следом за Иваном.
Глава 2
Иван, Игорь и Любовь – это главные герои в десяти фильмах, снятых по книгам Виктории Ремарговны. Иван: худенький, как спичка, но высокий парень с короткими приглаженными волосами, серыми глазами, маленькими ушами, острым угловатым носом, гладко выбритым лицом, тонкой шеей, мощными руками и ногами. Игорь невысокий, полный, с выделяющейся грудной клеткой (благодаря плаванию он имел и сильные ноги – руки), длинными лохмами, большими ушами, аккуратным носом, свежей бородкой, чуть–чуть вываливающимся животиком и розоватой кожей (Иван был бледный как поганка).
Иван наконец заметил поспевающего за ним Игоря и остановился, поджидая друга.
– Доброе утро! – поприветствовал Игоря Иван. – Сначала тебя не заметил. А слышу, кто–то догоняет, обернулся, смотрю – ты, задумчивый такой, в облаках, видимо, витаешь. Отвлекать не стал, подожду, думаю.
– Здравствуй, Иван.
– Чего такой кислый?
– Сколько вещей мне надо собрать, ты бы представил! – зажмурился Игорь. – Когда знаешь, сколько еще тебе предстоит работы, хочешь не хочешь кислым станешь.
– А что, ты уже вещи начал складывать? Я еще не брался…
– Складывал. Уеду я сразу после сегодняшнего праздника…
– Как это?!
– Ой, Ванюша, ты же знаешь, как я устал от съемок, как они мне надоели! Проводим друг друга, и я из кино уйду, залягу на дно и ни в одном фильме больше не снимусь!
– Шутишь?!
– Да хватит, Иван, – рассердился Игорь и понес дальше настоящую брань.
Последние года три Иван слышал от Игоря подобные тирады чуть ли не каждый день и относительно привык к такому поведению товарища. Нервы, нервы, это Иван знал по себе.
Ребята замолчали, принимая водные процедуры. Иван подбирал аргументы, чтобы в сотый раз доказать Игорю, что все здесь устали. Сам Игорь, выговорившись, осекся.
Как верно замечено, на чистую голову