что вы понастроили?»).
Глава 3
Внезапно слева раздался автомобильный сигнал; все синхронно повернули головы: к праздничной площадке подкатило такси, из которого, расплатившись с водителем, вышла Виктория в очаровательном платье синего цвета какого–нибудь особенного модельера и с сумочкой, скорее всего из искусственной кожи.
Румяная, стройная легкой фигурой, Виктория мгновенно приковала к себе взгляды всех присутствующих. Порхающая улыбка, крепкие белоснежные зубы, мягкий взгляд сверкающих белизной белков и слегка голубыми зрачками глаз, алые губы и довольно длинные ресницы казались неземными. Виктория не шла, а плыла, подобная струе воды, искрящейся в лучах софитов, дугой радуги радуя случайного зрителя. Светлые локоны слегка касались ее плеч.
– О, Виктория! – режиссер вскочил со скамьи и бросился навстречу запоздалой гостье. – Без вас не начинали!
– Зачем задерживать бедных людей! – пожимая Налиму руку, возразила Виктория. – Простите, пробки.
– Конечно, конечно, прошу вас, – режиссер посадил литератора рядом с собой. Моментом перед ней появился бокал красного полусладкого.
Акустическую систему звукооператор настроил безупречно. Фермеры на соседних полях слышали, наверное, каждое слово, и не прибежали только под предлогом сбора урожая. У всех собравшихся первые пять минут страшно резало уши. Виктории пришлось дожидаться, пока режиссер закончит свою речь, а уже потом попросить его «чуть–чуть убавить». «Все шикарно настроено!» – ворчал Михаил, скручивая громкость, пока все торжественно отметили первый режиссерский тост. Собственно монолог Налима слово в слово:
– Коллеги, товарищи, друзья. За прошедшие десять лет мы друг с другом стали даже большим, чем просто коллективом актеров, в котором, кстати, нередко происходили замены, но каждый становился своим, родным и таким неотъемлемым даже не в съемках, а в жизни, даже большим, чем просто съемочная команда. Сейчас мы как большая семья. Родители, дети, неудачи, достижения, потери – все это пережито нами на съемочной площадке, кем–то повторно, а кто–то трудности испытал на себе впервые. Мы поддерживали, помогали друг другу, как родители заботились о своих чадах. И пришло время: дети выросли, рвутся на волю (Игорь искренне улыбнулся – Налим Александрович никогда не ошибался в людских чувствах), пора им покинуть родное, отеческое гнездо. Пришло время нам всем разойтись, каждому по своей дороженьке… Предлагаю первый тост: за семью!
– За семью! – донеслось со всех сторон, содержимого бокалов немного убавилось.
– А теперь слово предоставляется Виктории, без которой ничего не было бы, – Налим повернул микрофон в ее сторону.
– Что я могу добавить к великолепным словам Налима Александровича, – улыбнулась Виктория Ремарговна, – да истории героев моих книг закончены. И я устала, и вы, и, конечно, не будем же мы вечно заниматься этой историей. Последняя книга, последний фильм… Вне всякого сомнения, что