это?
Минуту мы ехали молча. Соображала девушка хорошо и предположения высказывала здравые, но она была учительницей, а не следователем. Не стоило обсуждать с ней убийства, какой бы симпатичной она ни была.
– Через двадцать метров поверните направо, – проговорила Аня, снова изобразив навигатор.
– У вас хорошо получается, – сказал я примирительно.
– Да ладно! – отмахнулась Аня.
– Слушайте, а что вы знаете о Царь-ванне? – спросил я, чтобы возобновить разговор. Все-таки заканчивать наше знакомство на не самой радужной ноте не хотелось.
– Да почти ничего. Там плавала Екатерина в молоке. Еще ванну не смогли увезти в Германию фашисты. В общем, то же, что и все. Кстати, сверните направо – я там живу.
Я крутанул руль, поскольку мы едва не проскочили нужный поворот, и въехал во двор.
– Сюда, – показала Аня.
Я остановился напротив парадного.
– Спасибо, что подвезли. – Девушка открыла дверь.
– Был рад познакомиться, – быстро сказал я.
– Я тоже.
– Оставьте мне свой телефон. На всякий случай.
– Хотите сделать меня консультантом? – усмехнулась Аня.
– Если вы не против, – слукавил я.
– Записывайте.
– Минутку.
Она продиктовала мне номер.
– Кстати, у вас приятная улыбка, – сказала Аня, когда я сохранил ее контакт в мобильнике. – Доброжелательная.
– Да? Спасибо.
Такого комплимента мне еще ни разу не делали.
– Может, еще увидимся. – Она мимолетно улыбнулась и выскользнула из машины. – Пока!
Я проследил за тем, как она открыла дверь и скрылась на лестнице, и начал разворачиваться.
Может, Аня была права, и убийца считал, что уточнений не требуется, но интуиция мне подсказывала, что это не так. И раз уж в нотах не было иной подсказки, кроме имени, фамилию следовало искать в том, что осталось – месте преступления. Вероятно, оно само по себе и было частью послания.
Я решил выяснить все, что можно, о Царь-ванне и Баболовском дворце. Когда убийца наметил разделаться со следующей жертвой, неизвестно, значит, надо торопиться, чтобы опередить его.
Я поехал в Баболовский парк. Дорога заняла четверть часа.
В темноте парк выглядел особенно запущенным и пустынным. Как в лесу! Не хотел бы я оказаться здесь часов в двенадцать ночи в полном одиночестве – жуткое ощущение, наверное. Среди деревьев быстро теряешь чувство направления, и кажется, что никогда не выберешься. Тебя охватывает паника, и ты бежишь, не обращая внимания на ветки, хлещущие тебя по лицу, пока не споткнешься о какой-нибудь корень и не растянешься на влажном мхе. И все это время кажется, что нечто следит за тобой из-за толстых стволов, всматривается из темноты и ждет, когда ты повернешься спиной, чтобы мгновенно напасть.
Когда я припарковался возле развалин, ко мне направился полицейский с фонарем. Я с удовлетворением отметил про себя, что Димитров выполнил мое распоряжение и выставил на ночь охрану.
– А, это вы. – Полицейский меня узнал и посторонился. – Что-нибудь случилось?
– Нет, – я зашагал к