да ранний, – неприязненно поставила диагноз заведующая Тяпкину, выслушав его торопливый говорок. К ней прицепилась слава хорошего диагноста еще в институте, когда вместе с группой попав в морг, она закричала первая: "Покойники!"
– Займитесь им, Василий Васильевич, – не без ехидства произнесла она, нарочито проговаривая окончания имени и отчества молодого врача, которые при обычных обстоятельствах и в угоду народным традициям по-свойски обрубались с концов наполовину.
В понедельник Крошкина и Грушкина похоронили.
Некролог вывесили только в четверг, и Грушкин с Крошкиным, которым кадровики, вечный бич жизнелюбия, выставили по два прогула, грозившие лишением премии целому отделу за то, что они оказались там, где религия обещает вечность, а земля – прах, были, наконец-то, оправданы и в глазах коллектива.
– Кто бы мог подумать? – озираясь по сторонам в поисках ответа, ахала Валечка.
– И ведь как жили, так и умерли, – добавила пенсионерка Люба, подметавшая пол.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила судорожно Зинаида Николаевна (ходили слухи, что она была любовницей Крошкина).
– А то, что Грушкин имел интрижку с женой Крошкина, – захохотал из своего угла Николенька.
– Что вы говорите, – съязвила Майечка, – я слышала, что это Крошкин имел интрижку с женой Грушкина.
– О покойниках плохо не говорят, – сказала все еще грустная Лидия Петровна, о которой знали точно, что она была любовницей Крошкина.
Верочка и Ирочка, весело переглядываясь, хохотали, потому что Верочка еще не знала, что Ирочка уже вторую неделю была любовницей Николеньки, а Ирочка доверчиво полагала, что Николенька бросил Верочку еще месяц назад.
Так этот большой и дружный коллектив, работавший на благо путей смещения, принял весть о кончине своих товарищей.
– А, простите, от чего они… того? – не выдержав, полюбопытствовал Иннокентий Болотский, обычно тихо писавший стихи уже четверть века в ящики всех письменных столов, встреченных им на трудовом пути.
– Как от чего? – удивилась пенсионерка Люба. – От аппендицита, гнойного.
– Что вы говорите, а я и не знала, что гнойный аппендицит – вирусное заболевание, – встревожилась красавица Валечка, оказавшаяся ближайшей соседкой обоих усопших.
Эту-то фразу и услышал, проходя мимо окна эпидемиолог медсанчасти Никонов П.М., защитивший через два с половиной года диссертацию на тему "Вирусное воспроизводство патологического возбудителя заглушной пазухи гнойного анахронизма правостороннего аппендицита в распахнутоносовых пазухах воздушно-капельным путем" и позже возглавивший неврологический институт имени Буянько-Ламбарозо, названного так в честь знаменитого уссурийского путешественника и шамана, съеденного тиграми в день своего сорокалетия.
Буянько-Ламбарозо долго не признавали в нашей стране из-за этой неудачи, одновременно ставшей и его кончиной. Дело в том, что написав