некая стая бродячих псов, которая может повстречаться на пути.
Андрей долго ругался с Машей на кухне, пока мы с Пашкой делали вид, что ничего не слышим и не понимаем. Паша – неплохой человеческий отпрыск, но ему не хватает образования, которого, как я понял, дождаться от системы в этом государстве нереально. Да и городок захолустный, который даже выглядит точно так же, как и 75 лет назад. В общем, Пашку было немного жаль, потому что картина его будущего вырисовывалась не радостная.
***
– Ты не понимаешь, к чему это приведет?
– К чему?
– А к тому! К тому, что сын без отца останется!
– Да, почему без отца то? Я же не на войну иду.
– Это хуже войны! Ты против системы идешь! Все люди, как люди. Живут себе и не вякают, терпят! А знаешь, почему терпят? Потому что еще хуже может быть! Лучше так! Это стабильность называется, идиот! Ты еще на митинг иди, сходи, посмотрю, где ты потом будешь. Ишь ты, свободы ему захотелось! Ну и что, что завод закрыли, будешь в соседний город ездить, не переломишься! Денег ему всё мало! Насмотрелся он телевизор этот, видите ли! Что хочешь, как в Париже? На тебе, выкуси! Зима скоро! Не пущу!
– Я все равно поеду. Надоело мне так жить! Ты мне не указ. Я посоветоваться хотел, предупредить. А ты устроила тут истерику. Вам же лучше будет с Пашкой. Буду денег вам высылать. Заживете. А тут чего? Ничего! Ничего, понимаешь, нас здесь хорошего не ждёт! Ты такое для Пашки хочешь будущее? Мы же в 21 веке живем, Маш. Прекрати этот цирк. Ничего страшного в том что я поеду в Китай на заработки, нет.
– Нет?! А что люди скажут? Жена предателя?! Как я им в глаза смотреть буду?
– О, господи, Маша. Даже собака умнее тебя. Короче, я забираю Джану и мы уходим. В бой, в опалу или на митинг, мне насрать, что ты там думаешь. Я все решил. Точка.
***
Не люблю я это время года в данной широте. Не знаю, что эти народы нашли вдохновляющего в мерзкой слякоти, сырости и серости. Это они депрессивное состояние их, пытающихся выжить, организмов, называют вдохновенной тоской? Человеческое слабое тело, ещё и к тому же лысое, категорически не приспособлено к суровым климатическим условиям. Воспевать это можно сколько угодно, оно и понятно, заняться в такую погоду больше нечем, но факт остается фактом: нормальные живые организмы приспособились, а человек вместо этого начал эксплуатировать себе подобных и окружающую его среду.
Мне идти было нормально, в отличие от Андрея. Он, не адаптированный к длительным пешим прогулкам и походам на дальние расстояния, вызывал при взгляде на себя лишь жалость. Нарыл где-то старый рюкзак, собрал все самое, на мой взгляд, не нужное, и как еврейский апостол нацелился на покорение мира.
Покорение мира давалось нам в первые три дня вполне легко. Андрей весело улыбался, идя по извилистой таежной тропинке, и постоянно со мной о чем то говорил, мечтал наверное. Я слушал его редко, пытаясь на ходу выстроить план поиска древнего фолианта. Для начала мне точно нужна была карта