выше пояса, включая лицо, смотреть особо не хотелось. Не было там ничего стоящего. «Ну не повезло бабе, черт побери!» – чуть не сказал Платонов вслух, но вовремя придержал в себе влияние этилового спирта.
Мазур подошла, села в кресло рядом, закинув ногу на ногу, и постучала ногтем по столу рядом с рюмкой. Платонов понял, налил.
– Про меня там не забудьте! – откуда-то из-за шкафа громко сказала Наталья. Виктор наполнил и третью.
– Про тебя забудешь, – усмехнулась Елена, стукнула своей рюмкой о другие и быстро выпила. Виктор протянул ей коробку – она сама взяла конфету, откусила и чертыхнулась, увидев, как обсыпала себя кокосовой стружкой.
– Слушай, – внезапно сказала Мазур, – Раз уж ты здесь… Есть у нас дядечка один. У него, похоже, сепсис. Ну, то есть мы так думаем. Мы – это я и Наташа.
– Да-да, – Наталья подсела к ним, вернувшись, как понял Платонов, от зеркала. Что-то она подкрасила, что причесала, что-то еще, наверное, сделала – но ничего, собственно говоря, это в ее внешности не изменило. Вновь смотреть хотелось только на ноги. Платонов давно вывел для себя абсолютно точную градацию – как только Гвоздева начинала ему нравиться выше пояса, пить можно было заканчивать.
– Сепсис? – переспросил Виктор. – Это интересно. Люблю прийти в гости и узнать, что для меня есть работа.
– Ну что ты начинаешь, – нахмурилась Елена и легонько пихнула его ногой. – Мы бы тебя все равно вызвали. Возможно, конечно, не сегодня…
– Да я уже выпил, как мне с пациентом общаться? – возмутился Виктор.
– Ну ты пока больше не пей, – рассудила за него Гвоздева. – А мы тебе его пригласим. Минут через пятнадцать.
– Изложите хоть вкратце, что к чему, – смирился с судьбой Платонов. Делиться своими проблемами он на время расхотел.
– История проста, – сказала Мазур. – Как, собственно говоря, тысячи ей подобных. Сделали, а переделывать никто не хочет… Ладно, по порядку. Есть пенсионер министерства обороны. Ему поставили водитель ритма, но у него нагноилась рана, а по ней следом и электроды. Рану открыли, приборчик убрали, а электроды доставать – страшно.
– Я не полезу доставать, – тут же открестился Платонов. – Ну вы что, девчонки…
– Да кто тебя просит, Витя, – выпив свою рюмку, хлопнула его по колену Гвоздева. – Не в этом дело. Он температурит не первый месяц. Под тридцать девять с лишним. И как по секундомеру, каждые четырнадцать часов. На электродах колонии уже выросли. А его всё к нам привозят, в кардиологию, хотя что мы можем для него сделать?
– Логично, ничего не можете, – согласился Платонов. – С ритмом-то как справляетесь?
– Да пока не критично, ему с другой стороны грудной клетки в краевом сосудистом центре установили какую-то хитрую коробочку, мы к ней даже не прикасаемся. Ритм идеальный. А вот лихорадку сбиваем ванкомицином, потому что другое его не берет. Прокапаем десять дней,