Москве в лето Рождества Господа нашего Иисуса Христа одна тысяча семьсот тринадцатого года, декабря четырнадцатого дня.
А ещё через несколько лет родная моя племянница, императрица Анна Иоанновна, в бытность свою в Москве послала нарочного в Александровский Успенский девичий монастырь достать ей масла от неугасимой лампады из рубинового стекла, теплящейся в монастырской усыпальнице над гробом царевны-инокини Маргариты Алексеевны. Масло, сказывают, было доставлено Ея Величеству за кабинетскою печатью.
Но мне это всё уже не важно…
Я уже давно в пути!..
Когда… Кто… Где…
Цветок раскрыт и весь благоухает, И нескончаемый поток возможностей вокруг. Неведомо ничто, но точно знаю, Как двигаться и что найду, Начало и конец я знаю.
Слышу приглушённый разговор двух женщин. Первый голос- как бы изнутри, свыше, родной, понятно – мамин. Второй – по-моему, её школьной подруги Киры. Они смеются. Смеются так, как могут это делать только ещё очень молодые женщины – непринуждённо, звонко и совсем беззаботно. Слышу, как Кира сквозь смех убеждает маму, чуть в шутку, но и всерьёз: «Подожди! Подожди, не рожай в мае! Всего-то три дня осталось! В народе ведь говорят – человек всю жизнь маяться будет!»…
…Но разговоры разговорами, а неизбежного не избежать! Все ранее достигнутые договорённости полностью реализованы, звёзды на небосводе, по воле Божьей, выстроились в требуемую и единственно возможную конфигурацию, Ангел-хранитель, с которым, кстати, мы знакомы очень давно, всё подготовил для этого сложного перехода, уже свет показался, где-то там, впереди, и… я родился в очередной раз.
В этот раз я родился в субботу, через два дня после того смешливого разговора, в два часа сорок пять минут ночи по московскому времени.
В этот день Солнце, под знаком Близнецов, взошло в три часа пятьдесят семь минут и решило зайти в двадцать часов пятьдесят восемь минут. Начался двадцать второй, переходящий в двадцать третий, лунный день. Луна убывает в знаке Рыб, а процент её освещённости составляет сорок процентов. Вышла Луна чуть раньше меня – в один час двадцать семь минут, а зайдёт в тринадцать часов одиннадцать минут.
Сегодня довольно прохладно, не часто такое бывает в конце весны. Утром всего чуть больше нуля, а днём, правда, разогревается до одиннадцати. Пасмурно, и поэтому упомянутые выше Солнышко и Луна не показались мне в этот день ни разу.
Кстати, данные об этих светилах я прочитываю позже на листочке перекидного календаря с датой моего рождения, сохранённом моей дорогой бабушкой Полей. Обнаруживаю этот листочек я случайно, почти через год после её смерти. Я уже учусь во втором классе и прочитываю на этом клочочке бумаги написанный бабушкиной рукой, чернильным карандашом, прямо поверх напечатанного, наискосок, текст: «Родился внучек, Андрюшенька!» Грустновато