Жюль открыл рот, чтобы продолжить свои вопросы, но, утомленный его дерганьем, Андрэ прервал мальчика:
– Тсс, помолчи. Дай послушать герольда.
В это время двое молодых мужчин подошли и остановились в некотором отдалении от Андрэ. Один из них был высок ростом, худ, костляв. Спина, изогнутая вопросительным знаком, нелепо выдвигала вперед тонкую длинную шею с небольшой головой. Из-под войлочной шляпы свисали редкие пряди сальных волос. Весь облик тощего Гентольда являл собой символ грусти и меланхолии.
Второй подошедший был полной противоположностью Гентольда, как внешностью, так и темпераментом характера. Живое, подвижное лицо Эрмона с заостренным подбородком и желтыми плутовскими глазами напоминало веселую лисью мордочку, высовывающуюся из кустов. Уголки тонких подвижных губ таили бездну лукавства и постоянно ухмылялись. Разговаривая, Эрмон помогал своему красноречию быстрыми жестами рук, дерганьем плеч, покачиванием ног.
Вместе с Гентольдом они являли интересную пару, и частенько можно было наблюдать такую картину: тощий, высокий, изогнутый Гентольд, по-птичьи склонив набок голову, внимательно и молча смотрит, как невысокий Эрмон без устали говорит и жестикулирует. При этом на худом лице Гентольда читалось удивление чужой неуемной энергией.
– Ущипни меня, Гентольд! – насмешливо воскликнул Эрмон, подталкивая приятеля. – Наверное, я сплю, и во сне мне привиделся знакомый нам Андрэ, свободно разгуливающий за воротами города. Неужели молодого бычка отпустили попастись на зеленый лужок? Ай-я-яй, какая неосторожность со стороны Бастиана! Ведь могут же появиться такие свирепые волки, как мы с тобой, которые утащат дурачка, то бишь бычка, в темную чащу людских пороков.
Андрэ быстро повернулся к говорившему и широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов.
– Скажи мне, Гентольд, что я ошибаюсь, – продолжал между тем Эрмон, преувеличенно жестикулируя, завывая на гласных звуках, закрывая глаза, словно говорил драматический монолог. – Где же стражники, охраняющие невинную душу? Неужели этому юному отроку дозволено сегодня быть пастухом безропотного тельца, приносящего звонкие золотые монеты? – и Эрмон, выбросив вперед руку, указал ею на Жюля.
Тот, ничего не поняв из слов Эрмона и не оценив театральных завываний последнего, в ответ громко шмыгнул носом, а затем с помощью указательного пальца стал сосредоточенно заниматься его очищением.
– Тьфу, Жюль, ты явно не блещешь благородством происхождения, – дернув плечом, чуть обиженно проговорил Эрмон, прекратив монолог.
Тут раздался хриплый голос Гентольда, который, в отличие от Эрмона, говорил медленно, словно боялся тратить свои жизненные силы, а потому никогда не говорил лишних слов, всегда выхватывая самую суть.
– Из подвалов замка выкатили огромную бочку с вином. Мы направляемся туда. Не мешало бы мне промочить горло. Пошли с нами, Андрэ.
Продолжая улыбаться, Андрэ тут же согласно кивнул головой и шагнул вперед, готовый идти. Но шагнув, он стремительно и непроизвольно оглянулся, словно