хорошо себя чувствую, – уговаривал я сам себя. – Просто вот это и называется «хорошо себя чувствовать». Я до боли вонзил ногти в ладони. Еще секунда, и самообладание могло изменить мне. Различные видения быстро сменяли друг друга, но связной картинны не получалось. Но вот в черном мраке видений явно и резко начали проецироваться непонятные знаки, и, спустя несколько секунд, я понял, что это стилизованные изображения кодов.
Уже лучше. Я снова владел собой.
Я зашел в отдел контроля и проверки вновь поступивших экземпляров наноидов. Подтвердились ходившие среди нанотехников слухи о новых вариантах контроля подчиняющихся наноидам машинах. Действительно, в сканере безопасности нонокса появилась запись о новом обнаруженном коде, не поддающимся расшифровке. Скачивание и обработка баз данных с новых машин производилась специализированным сканером, который не был связан с технологичной сетью «Нонокса 357».
Вереница цифровых данных пробегала по экрану сканера. Состояние имплантов и механизмов проверяемых наноидов, высвечивающееся на главном дисплее, передавались с центрального пульта оперативного сканера, правда, в несколько сокращенном и схематичном виде.
Многие из поступивших наноидов на экранах контроля были снабжены табличкой: «Идентифицировать не удалось». Неидентифицированные машины немедленно уничтожались. Правило безопасности гласило: уничтожать все, что не удается контролировать.
«Неужели мы действительно можем надеяться победить?» – подумал я.
Могла произойти катастрофа. Когда Робобото образовалось, тут же первой пульсацией взломало программные коды, которые контролировали поведенческую структуру машин. Получилось, что коды комплексов ноноидов между собой перемешались и словно вырвались на свободу. Не было в этом никакой мистики, что бы вокруг не говорили. Из-за того, что колонии наномашин разных специализаций перемешались между собой, получилось, что исходные коды исчезли, а из собранных пульсацией структурировались новые, видоизменившиеся программы. Их объединяла только одна задача, которую невозможно исказить, – опция самовоспроизводства и самоподдержания. Коды пульсаций машин отличались от кодов, созданных человеком.
– Сейчас для нас главное – выжить! – решительно сказал я. – Человечество борется за свое право существовать, и наноиды не смогут нас сломить! И мы продержимся назло всем! И выйдем за пределы нонокса!
– Чем именно? – Мерт снисходительно улыбнулся. – Теми крохами, которые еще остались в наших биологических секторах? Этого не хватит. Боюсь, что мы съедим их. А то, что не успеем съесть, распродадим в обмен на топливо и импланты.
– Из того, что ты говоришь, я могу сделать вывод, что наноиды сейчас сложнее и сильнее, чем еще год назад. – Я изобразил задумчивость, словно прокручивая эту мысль, – Да, это может оказаться настоящей причиной нашей проблемы. В конце концов, мы имеем дело с наномашинами. Не знаем мы о них ничего, кроме того, что они эволюционируют из поколения в поколение.
– Все