не стоит! Прервать беременность и немедленно! Я не хочу этого ребенка, я уже ненавижу его, понимаете? Я отец и я имею право! Не надо! Что вы ей сейчас сказали? – с неприязнью обратился он к Айвазян.
Та поглядела на него с внимательным сочувствием и покачала головой.
– Не кричи, мальчик, не надо кричать. Мы сделаем все, что надо, почему ты нам так не веришь? Антон Максимович, накапайте ему успокаивающего, и побольше. Пусть полежит на диванчике.
Антон достал из шкафчика стакан и лекарство и начал отсчитывать капли.
– Не надо мне никакого успокаивающего, – возразил Илья, но все же выпил жидкость, которую Муромцев чуть ли не насильно влил ему в рот.
– Лошадиную дозу в тебя влил, – удовлетворенно подмигнул Антон, ставя стакан на столик, – а то всем мешаешь. Посиди тихо, без тебя разберемся.
– Волноваться не надо, все твое волнение передается жене, – говорила Сирануш Яковлевна, удобно располагая свое полное тело в кресле, – ребенка ругать не надо, зачем так? Нехорошо.
Секретарша Антона, улыбаясь, внесла кофе и поставила перед гостями. Альбина нервно вскинула голову и, не дотрагиваясь до своей чашки, сказала:
– Простите, у меня очень мало времени, вы не могли бы сказать мне, какой у вас прогноз, и что вы собираетесь делать?
– Я жду, – невозмутимо ответила Айвазян и спокойно отхлебнула кофе, – сейчас я сделала несколько назначений, посмотрим изменения ЭКГ, а потом будем решать. Кстати, вы были правы, Антон Максимович, – она хитро прищурила глаза и повернула голову к Муромцеву, – ей был назначен коргликон через пять часов после приема дигоксина.
Антон вскинул голову.
– Значит…
Старуха кивнула.
– Похоже на интоксикацию. Кстати, – она повернулась к Басковой, – на ЭКГ признаки гипертрофии правого желудочка выражены неявно, лично я не пальпирую. А ваш кардиолог – этот мальчик Топильский – не предлагал комиссуротомию? До двадцати недель операцию надо было делать, если уж он предполагал вторую стадию митрального стеноза.
Альбина хмуро покачала головой.
– Ухудшение наступило внезапно, мы не ожидали. Вы думаете, передозировка гликозидами? – она спросила нерешительно, но тут же в голосе ее появился вызов. – Топильский очень квалифицированный кардиолог.
Айвазян со свойственным ей добродушием лишь пожала плечами.
– Я ничего не думаю, девочка, часа через два ЭКГ покажет.
Илья вдруг почувствовал, что у него слипаются глаза, и неудержимо тянет сползти по спинке дивана вбок. Голоса окружающих доносились откуда-то снаружи, смысл фраз не доходил. Антон легонько подвинулся и подложил под голову приятеля подушку.
– Похудел он с прошлого раза, как я его видела, – вздохнула Сирануш Яковлевна с сочувствием глядя на худое бледное лицо, – совсем больной стал. Переживает.
Баскова поднялась.
– Я, поеду, спасибо за кофе Антон. Если ты не против, завтра