говоришь? – спросила она и отвела взгляд. – Я же тебе объясняла, что уеду. Я даже специально звонила, чтобы предупредить.
– Хочешь сказать, что предупреждала меня о поездке, о которой ни одна живая душа и слыхом не слыхивала, в том числе и сам священник, который был удивлен донельзя? Я была в церкви.
Анжелика произносила эти слова гневным шепотом.
Мама взглянула на нее и пожала плечами.
– Ну, это не повод так раздражаться. Я знаю, что делаю, – ответила она. – Я же тебе говорила, что сначала мне нужно кое с чем разобраться… К тому же, я уже здесь. – Она прервалась и показала в сторону гостиной. – Мне нужно присесть ненадолго.
Анжелика пошла следом.
– Зачем ты ездила на Сардинию? – шепотом спросила она у матери. – Ты ведь туда ездила, правда?
Анжелика и представить себе не могла, что подтолкнуло ее задать этот вопрос, какая-то смесь эмоций и интуиции.
Мария вытаращила глаза, затем уставилась куда-то вдаль, за спину Анжелики, а затем произнесла:
– Пойдем на кухню, сварю тебе кофе.
Анжелика последовала за матерью, потому что не знала, как поступить. Села напротив Марии и наблюдала, как та водила пальцами по краям своих любимых тарелок – тех, что украшены золотой нитью.
– А ты молодец. Выглядит очень аппетитно. Я и не знала, что ты научилась готовить равиоли.
– Ты их всегда готовила. А я наблюдала.
Мария внимательно посмотрела на дочь и задумалась. А затем принялась варить кофе. Отмеривая нужное количество кофе, покачала головой.
– Одного не могу понять, почему ты мне не поверила, – бормотала она. – Мне нужно было уладить кое-какие личные дела. Я не хотела, чтобы ты беспокоилась.
– Не принимай меня за идиотку, мама. Я звонила тебе. Ты могла хотя бы подойти, ты должна была ответить!
Мама показала пальцем, что кофе готов.
– Успокойся. А как, по-твоему, себя чувствую я, когда ты исчезаешь в неизвестном направлении. Где связи даже нет.
Анжелика сжала зубы.
– Это моя работа.
– Неужели? Какая разница, работа или не работа. Теперь ты почувствовала себя с другой стороны баррикад.
Мария продолжала смотреть на дочь, но затем смягчилась и прикоснулась к ее руке.
– Не злись, это ни к чему. Ты и в детстве поступала так же – обнимала меня, когда я возвращалась домой, а потом верещала и рыдала, пока не выпрашивала обещание, что я больше никуда от тебя не денусь. Но я не могла остаться, не могла…
Анжелика резко вздернула головой и вперилась взглядом в Марию.
– Вранье. Сплошное вранье. Ничего другого я от тебя и не слышала.
Слова слетали с ее губ, и она не могла остановить их полет. Когда Анжелика увидела, как побледнела мама и каким напряженным стало ее лицо, захотела заглотить эти слова обратно. Но почему-то продолжила немигающим взглядом смотреть на маму, словно бросая вызов.
– Мне нужно было работать. Твой отец умер, а его родственники отобрали даже дом. У нас не было ничего. А ты была молодчина, очень рассудительная