крупорушка, и посыпались из неё новенькие украшения из золота и серебра. Вот обрадовался Баяну – пляшет! Потом уж и плясать негде стало, добра по колено навалило. Хохочет счастливый богач! Кричит:
– Ещё сыпь, ещё драгоценностей!
Уже ему по пояс, потом по грудь сугроб из вещей блестящих. Тут уж не до смеха, дышать трудно стало. Понял, Баяну, что многовато богатства попросил, а как остановить крупорушку не знает. Стал на помощь звать. Да куда там, кто его из подвала услышит, когда всё село спит сладким сном. Так и утонул в золоте Баяну. Жадность его сгубила.
А вот и чумиза наша сварилась.
– Давай скорее, я уже терпеть не могу!
– Ещё немного погоди, вот я туда сушёной икры разомну, да всё это размешаю. На-ка вот ложку, да не обожгись. Вкусная чумиза?
– Угу!
– Вот то-то, а ты говорил «не люблю чумизу». Давай-ка и я с тобой поем, я ведь тоже два дня без крошки во рту.
Глава 5. Искусство притворяться
Гобо после бессонных ночей и тревог, а мальчик после болезни, поев жидкой чумизной каши, заснули крепким сном так, что проснулись лишь следующим утром.
Снова неслись низкие облака от моря, снова было сыро и ветрено. Мальчик с утра запросил есть.
– Ты же уже знаешь, что колдовской крупорушки у нас с тобой нет. Поэтому для нас действует правило всех зверей.
– Как это, зверей?
– А так. Вот скажи, что делает кошка, когда есть хочет?
– Просит у хозяев.
– А если кошка без хозяев, сама живёт?
– Ну, она пойдёт, мышь поймает.
– Вот! Прежде чем поесть, она еду поймает!
– А что делают птицы, рыбы, да вообще все живые, когда есть хотят?
– Они ищут, ловят…
– Ты верно рассуждаешь, малыш…
– Не называй меня малышом! Я не малыш!
– А и правда, малыши так умно не рассуждают. Так вот, для всех зверей и для бедных людей, у которых нет запасов, действует правило: не поймаешь – не поешь. И нам, чтобы поесть, нужно пищу добыть. У меня в реке ловушки. Пойдём, проверим и, если рыба поймалась, тогда поедим.
– А если не поймалась?
– Тогда будем ещё что-то искать, а что же делать?
Они вышли, и Гобо сразу поняла, что мальчик босиком никогда не ходил. Он ступал по влажной траве, будто по колючкам, ёжился, кутался в халат.
– Нет, дружок, давай я одна схожу. А если рыба поймалась, тогда поедим, и я стану шить тебе обувь. Посиди пока дома, ладно?
– Ладно. Не называй меня «дружок».
– А как тебя называть?
– Никак.
– Ладно, иди, лезь под одеяло. Приду, огонь разведу. Жди, я недолго.
Пробираясь в высокой траве и ивняках к старице, где в потайном месте стояли ловушки, Гобо бормотала:
– А ведь правильно малец обучен – два дня со мной, а имя своё не называет. И упрям, своенравен – в отца. Вышел бы в большие начальники, если бы Бохай устоял. А теперь куда ему? С излишней заносчивостью среди врагов пропасть