поддержания глупой иллюзии, что жизнь проживается не зря.
Вяло было на душе и тоскливо. Что-то непонятное происходило в семье. Борик прятал глаза. Пахло враньем и нелюбовью.
Родителей, любимых родителей больше не было с ней, и спросить совета не у кого.
Не у Людки же… Людка ведь ничего нового не скажет. Заладит свое: «Тебе говорили, но ты же у нас все сама знаешь. Хорошо хоть, что детей нет!»
«И не будет», – мысленно добавила Катя. Сказать по правде, она и сама не знала, хорошо это или плохо, что их нет. И не будет.
С одной стороны, ее не обошла общеженская истерическая программа, что отсутствие детей – это большое несчастье, а их присутствие, наоборот, счастье и полнота жизни, и к этой сверхцели надо стремиться через все препоны.
С другой – как человек, который не боится быть циничным перед самой собой, – она считала, что это еще большой вопрос, как оно лучше, с детьми или без детей, особенно если оглянуться по сторонам и хорошенько вникнуть в чужие судьбы.
С третьей – сколько ни искала, не смогла найти в себе Катерина то самое материнское чувство и стремление кого-то там вскармливать, воспитывать, а впоследствии поднимать.
Катя допускала, что чувство может возникнуть после того, как чадо появится на свет, но шансов на это не было. По всем медицинским показателям не было, только Людмиле об этом знать необязательно.
Но должно же человеку хоть в чем-то повезти! И Кате повезло с ее новой работой.
Как же она ей нравилась! Катя совершенно не огорчилась, что ей придется идти в подмастерья, потому что насчет устройства мира иллюзий не испытывала. В этой профессии ей придется силой расчищать себе место и завоевывать авторитет. Мужской шовинизм просочился даже в женские сердца менеджеров по персоналу.
Кстати, нужно поторапливаться, а то до вечера она не успеет все закончить, и Валера будет бухтеть. Работа системного администратора оказалась не вполне нормированной, и ей, молодой холостячке, это даже нравилось. Работать в субботу, конечно, нет. Но издержки профессии, ничего тут не поделаешь.
Она размышляла, стоит ли ей озаботиться пропитанием и взять с собой пару бутербродов, потому что корпоративная столовка по субботам не работает, как в дверь позвонила соседка по площадке, которая зашла, чтобы одолжиться тысчонкой до конца месяца.
Катя деньги дала, после чего ей пришлось выслушать, зачем Ирине Николаевне такая сумма.
– Видите ли, деточка, – говорила Ирина Николаевна, – для многих людей из нашего дома данная сумма, безусловно, покажется ничтожной, из-за нее не следует бегать по соседям и униженно просить об одолжении. Но это касается не всех, отнюдь не всех. Не у всех сыновья, зятья и дочки работают в банках или, например, в Газпроме. Отнюдь. Например, я вынуждена экономить копейки со своей пенсии, чтобы сделать Васе приятное, но не всегда это получается. Сэкономить, я имею в виду.
Катя слушала, старательно и сочувственно улыбалась, кивала в нужных местах. Ей не хотелось ссориться