просвечивали дырами (башмаков на Кареле не было). Только куртка была новая, Ялка её раньше не видела.
– Уф! Здравствуй, – объявил он. – Наконец-то я тебя нашёл. Холодновато там, снаружи.
Он спрыгнул на пол. Ялка притворила окно, чтоб не дуло, напоследок выглянув наружу. Ни верёвки, ни лестницы не было.
– Как ты сюда попал?
– С крыши, – мотнул он головой. – Я всегда и всюду попадаю с крыши. Гей-гоп – и я где надо. – Он прошёлся по келье, трогая мебель и стены. Шаг его был на удивленье лёгок и почти не отдавался в тишине. – Вот, значит, где они тебя держат… Как ты тут?
– Я? Ничего… – Она уселась на кровать. – Как видишь.
– А эти?.. – Он кивнул на дверь.
– Пока не трогают. Допрашивали один раз, и всё.
– Не били? – Ялка помотала головой. – Надеешься, они на этом остановятся?
– Не знаю. А что там теперь… у вас?
– В лесу? Да ничего хорошего, – хмыкнул Карел. – Дом сожгли, норы разорили, все расползлись по углам. Всё плохо. Сейчас туда нагнали крестьян, вырубают старые деревья. Мы немножко пошумели в городе, наподдавали стукачам, но это так, для души, не обращай внимания – сейчас важнее ты. М-да. – Он выглянул в окно. – Высоковато, а то бы мы тебя попробовали вытащить.
– Мы? – вскинулась она. – Кто это «мы»? Кто тебя послал?
– Сама догадаешься или сказать? Моих приятелей ты знаешь.
Ялка помолчала.
– Даже если я спущусь, что с того? – с горечью проговорила она. – Окно во двор, ворота заперты. Ночью сторож обходит, привратники… Не со стен же мне прыгать. От бернардинцев не сбегают. Да и куда мне бежать… такой…
– Нашлось бы куда. Вопрос стоит – как. Можно, к примеру, попробовать… хотя нет, так не получится. Вот если б тебя держали где-нибудь внизу…
– А что внизу?
– Так, ничего.
– Тогда зачем ты меня спрашиваешь? – Она вдруг почувствовала себя такой усталой, словно целый день прала белье или плясала. – Нету в этом никакого толка. Они будут держать меня здесь, сколько захотят, потом отвезут ещё куда-нибудь, а потом… потом придёт пора рожать, если только меня раньше не сожгут. А потом всё равно сожгут. Допросят и сожгут. Хотя мне уже всё равно.
Она махнула рукой и умолкла.
– Ну, ну, выше нос, Кукушка! – укоризненно сказал ей Карел, задом заскочил на стол и поболтал ногами. – Я ж сюда не просто так пришёл. Хотел бы просто так, не стал бы заходить – к чему душу травить? Мы вытащим тебя, дай только срок.
– Зачем?
– А что ж нам, тут тебя оставить? – Карел подмигнул. – Жаль только, ты в монастыре. – Он посмотрел вокруг. – Здесь много сильных, стены и земля намолены, наше колдовство тут не сработает, а если и получится, сработает неправильно. Но подожди недели три-четыре, и эти испанцы со своими картами и водкой всё здесь расшатают. Вот тогда мы придём и поможем. Продержись.
– Три-четыре недели. – Ялка с сомненьем покачала головой. – Это почти месяц. Я тогда уже не смогу нормально ходить. У меня будет вот такой живот, – она показала