Но это иногда не для жизни… Да, ты вызываешь во мне массу переживаний и чувств. С тобой весело, интересно, здорово – но я уже прекрасно в силу возраста понимаю, что мы не сможем комфортно для нас обоих сосуществовать, если будем вместе… Что ты сама же сбежишь через две недели, потому что яркие краски – да, но в остальном я человек взрослый и бездушный, я не готов размениваться и переживать по мелочам. Я хочу свободы. А ты пока вряд ли меня поймешь – люди не принадлежат друг другу, и все, что можно получить от человека – это ровно то, что он готов тебе дать. А ты не готова мне дать молчаливый комфорт и уют. Ты не готова быть той, кто просто молчит и не задает вопросов. Да, я эгоист. И я не хочу, чтобы ты сейчас окунулась во всю пучину разочарований, пусть еще попрыгают перед тобой те, кто верит, что миром правит любовь, будут готовы к сценам, скандалам, всем этим краскам… Ты на самом деле не готова быть со мной. С тем, кто я есть на самом деле. Вот с этим, – В. показал на себя, – человеком, которому, как это ни мерзко звучит, уже практически все в этой жизни параллельно. Я не романтик. И мне уже не двадцать один. Повторюсь, тебе это не надо.
– Откуда ты знаешь? Ты что, меня настолько хорошо выучил, что можешь с уверенностью сказать, что я чувствую и что мне надо по жизни? – Кати практически залпом осушила стакан и, приподняв его, показала, что не откажется от повторения.
– Ты мне сейчас не поверишь – но именно так!
Внутри Кати все смешалось: злость, недоумение, слезы.
– У тебя есть сейчас женщина? – как будто всеведующая Пифия, расположившаяся на плече, снова шепнула Кати тайну, а та ее вмиг озвучила.
– Ну, есть – и что это меняет? Если тебя это утешит – я ее не люблю, по крайней мере, в твоем понимании любви. – В. присел к Кати и скользнул взглядом по ее лицу.
Он оказался совсем близко с ней и попытался обнять, но Кати неоднозначно и нервно увернулась.
– Ты пойми, я вообще не уверен, что мне это все надо – чтобы кто-то маячил у меня перед глазами каждый день. Это сначала тебе кажется, что ты готов вытерпеть все – только потому, что ты любишь. Но потом ты понимаешь, что любовь со временем уходит вместе с терпением. И начинаются измены, ругань – но зачем мне все это тебе рассказывать. Ты ж потом замуж не пойдешь? – В. смеялся, и теперь Кати становилась ясна природа его шуток, а то, что с каждым последующим словом его голос становился все более убаюкивающим, начинало ее злить.
– Если ты все знаешь, поведай, что со мной будет дальше?
– Ты выйдешь замуж за молодого и будешь всегда неправа.
– Твои слова – да Богу в уши. Вот ты мне тогда скажи, на фига было проводить со мной столько времени? Видеться через день, звонить через час, помогать мне во всем, быть рядом, держать за руку… Ты мне ответь, когда ты тогда приехал ко мне в три часа ночи с бутылкой вина – это был дружеский визит?
– Мы оба знаем, что не существует дружбы между мужчиной и женщиной.
– Ты мне так и не ответил, зачем? – Кати в силу возраста встала в позу и пыталась изо всех сил прижать В. к стенке, раздвигая ненужные границы откровенности.