Яким, подавая барину плащ. – Молились сегодня что-то дуже усердно. Мабуть, затеваете що важное? Занюхали ковбасу в борщи?
– Занюхал, – был ответ. – Хочу козырнуть.
– Козырнуть?
– Да, и от этого козыря для меня все зависит: либо пан, либо пропал! Молись, брат, и ты за меня.
С разинутым ртом глядел Яким вслед: «От вырвався, як заяц с конопель!» – стоял сам еще как пригвожденный на том же месте, когда паныч его сидел уже на дрожках-«гитаре» и погонял возницу, чтобы ехал скорее. Об адресе лучшего типографа Плюшара Гоголь узнал еще месяц назад. Коли печататься, то, понятно, в первоклассной типографии: товар лицом!
Самого Плюшара не оказалось дома: принял Гоголя фактор.
– «Ганц Кюхельгартен. Идиллия в картинах. Сочинение В. Алова. Писано в 1827 году», – вполголоса прочел он на заглавной странице поданной ему тетрадки, перевернул страницу, заглянул и в конец. – Да ведь рукопись ваша не была еще в цензуре?
– Нет.
– А без цензорской пометки, простите, мы не вправе приступить к печатанию.
– Цензор-то наверняка пропустит: содержание ничуть не вольнодумное.
– Почем знать, что усмотрит цензор: вон Красовский – так тот «вольный дух» даже из поваренной книги изгнал! Впрочем, условиться можно и до цензуры. Каким шрифтом будете печатать?
– А право, еще не знаю… Мне нравится самый мелкий шрифт…
– А я советовал бы вам взять шрифт покрупнее да формат поменьше: иначе книжечка ваша выйдет чересчур уж жидковата.
Перед молодым писателем развернулся огромный фолиант с образцами всевозможных шрифтов. У него и глаза разбежались. Как тут, ей-Богу, выбрать? После долгих колебаний выбор его остановился все-таки на излюбленном его шрифте – самом бисерном петите, формат же он принял предложенный фактором – в двенадцатую долю листа.
– Останетесь довольны, – уверил фактор. – Покупатель только взглянет – не утерпит: «Экая ведь прелесть! Надо уж взять». И будет разбираться экземпляр за экземпляром, как свежие калачи, нарасхват. Не успеете оглянуться, как все уже разобраны, приступайте к новому изданию. А вы, господин Алов, сколько располагаете на первый раз печатать: целый завод или ползавода?
Гоголь был как в чаду. С ним трактовали самым деловым образом, как с заправским писателем, предрекали уже второе издание… Только что такое «завод»? Черт его знает!
– Все будет зависеть от того, во что обойдется издание, – уклонился он от прямого ответа. – Не можете ли вы сделать мне приблизительный расчет?
– Извольте. Бумага ваша или от нас?
– Положим, что от вас.
– В какую цену?
– Да так, видите ли, чтобы была не чересчур дорога и чтобы все-таки вид был.
– И такая найдется; хоть и не веленевая, а вроде как бы.
Карандаш фактора быстро вывел ряд цифр.
– Рублей этак в триста вам станет, если пустить ползавода в шестьсот экземпляров. Но я на вашем месте печатал бы полный завод. Весь расчет в бумаге.
– А уступки не будет?