слыша сигнала тревоги от Тильды, да и вообще никаких других звуков в большом здании, я уверился, что у меня достаточно времени. Таким образом, я принялся обильно смачивать узел слюной, пока сыромятная кожа не разбухла. А когда это произошло, мои пальцы оказались достаточно малы и проворны, чтобы развязать его. Справившись с узлом, я заметил, что он был довольно замысловатый, очевидно собственного изобретения аббатисы. Я плавно стянул пузырек со шнурка и спрятал его к себе за пазуху. После чего старательно снова запутал узел, точно так же, как он был завязан раньше.
Я выскользнул из окна, и мы с Тильдой отправились обратно. Лишь когда мы оказались в хлеву, я сказал ей, что сделал. Она в ужасе чуть ли не закричала:
– Ты украл святую реликвию?! Молоко из груди самой Пресвятой Девы?
– Тише. Никто никогда не узнает об этом. К утру сыромятный шнурок высохнет, и узел снова затянется. Когда Domina Этерия проснется и обнаружит, что ее самая ценная вещь исчезла, а узел, очевидно, не развязывали, она придет к заключению, что пузырек унес не человек. Надеюсь, она поверит, что Дева Мария сама забрала у нее реликвию. Аббатиса придет к выводу, что ее покарали, и поймет, что необходимо исправиться. Если так, то это может избавить нашу сестру Дейдамиа от дальнейших мук.
– Надеюсь, что это и впрямь поможет бедняжке, – сказала Тильда. – А что ты сделаешь с реликвией?
– Не знаю. Но у меня есть еще кое-какие вещи. Может, и пузырек с молоком Пресвятой Девы мне как-нибудь послужит.
– Надеюсь, что так, – снова произнесла Тильда. Это прозвучало искренне.
Растроганный, я наклонился к девушке и чмокнул ее в маленький вздернутый носик. Она отскочила так быстро, словно решила, что это была прелюдия к изнасилованию, но потом счастливо хихикнула, и мы расстались друзьями.
Ранее я уже упоминал, что покинул Балсан-Хринкхен, прихватив две вещи, которые мне не принадлежали. Ну, так или иначе, теперь они были моими – плененный juika-bloth и украденный священный пузырек, – однако если вы думаете, что я убрался из долины сразу после прощания с Тильдой, то ошибаетесь. У меня оставалось еще одно, последнее дело: я отомстил за Дейдамиа, а теперь должен был отомстить за себя. Пока еще стояла ночь, я прокрался в огород аббатства Святого Дамиана, надергал там зимней репы, которая должна была спасти меня от голода и жажды, и сложил ее в мешок. Затем я залез на дерево, возвышавшееся на краю огорода. Забираться было неудобно, потому что я держал в руке клетку с птицей; орлу наконец-то выпала возможность поохотиться.
Когда Domina Этерия приволокла меня обратно в аббатство Святого Дамиана и велела одному из монахов покараулить, я спросил его, какую работу теперь выполняет брат Петр, бывший повар. Он рассказал мне, что Петра временно (а возможно, и постоянно) отправили разбрасывать навоз на те поля и участки аббатства, где требуется подкормка. Таким образом, я знал, что рано или поздно Петр появится и на монастырском огороде. Я приготовился ждать – множество холодных дней и ночей, если потребуется, – пока не увижу своего обидчика.
Как