Гэри Дженнингс

Хищник


Скачать книгу

как остальные вернулись обратно в ад, из которого вышли.

      – Я слышал, их родина в Сарматии.

      – Возможно, – проворчал охотник. – Говорят, давным-давно среди готов были haliuruns – женщины такие отвратительные, что их изгнало собственное племя. И вот эти ведьмы отправились в странствия, встретились с пустынными демонами и вступили с ними в греховную связь. Вот так и появились гунны. Ради семнадцати сосков Дианы Эфесской, я верю в эту сказку! Только тем, что в жилах гуннов смешалась черная кровь демонов и ведьм, и можно объяснить их дьявольскую жестокость. Бо́льшая часть этого дикого племени теперь убралась восвояси, но те, кто остался, собрались в банды, причем к мужчинам присоединились их жены и отпрыски, которые, да будет мне позволено заметить, так же ужасающе порочны, как и они сами. Эти банды прячутся в Храу-Албос и устраивают внезапные набеги на селения и отдельные крестьянские дома, расположенные в низине, а после снова возвращаются сюда, в леса. Командиры римских гарнизонов не настолько глупы, чтобы отправлять в погоню за ними свои легионы. Легионеры привыкли сражаться на открытой местности, здесь их попросту уничтожат. А алеманны, хоть и любят сражаться, отнюдь не склонны к самоубийству. Именно поэтому вместо того, чтобы бороться с этими ужасными гуннами, они покинули горы, которые когда-то принадлежали им.

      – Но ты остался, fráuja, – заметил я. – Разве ты не разделяешь всеобщего страха перед гуннами?

      Старик презрительно фыркнул:

      – Мне было пятьдесят лет, когда Итиль-хан по прозвищу Аттила умер. И всю свою жизнь я охотился в этих лесах. Я знаю их так, как никогда не будут знать гунны. Хотя эти падальщики теперь наводняют Храу-Албос, но попадаются тут и опытные охотники вроде меня, и неоперившиеся птенцы вроде тебя.

      – А ты вернешься сюда потом, после того как побываешь в Базилии?

      – Не на это место, но обратно в леса. Я останусь в гарнизоне ровно на столько, чтобы продать медвежьи шкуры и закупить себе свежих припасов. Города не для меня, и я не для них. После этого я направлюсь на восток, к великому озеру Бригантинус[45]. Когда весной на реках начинается ледоход, бобры вылезают из своих хаток. Вот тогда-то и надо на этих зверей охотиться: в это время их шкуры лучше всего.

      Я призадумался. Казалось, что старик ненавидит и презирает всех на земле. Он был человеком грубым, сквернословом и богохульником и, похоже, не верил совсем ни в каких богов. Как бы и мне самому не стать таким в его обществе. Едва ли я мог ожидать, что старый негодяй будет относиться ко мне с нежностью. Но зато он знал лес. И если охотник говорил правду о таящихся тут повсюду опасностях…

      Поколебавшись, я сказал:

      – Fráuja, поскольку мы оба идем в одном направлении… как ты полагаешь, не могли бы мы идти вместе… чтобы я мог поучиться у тебя знанию леса?

      Теперь настал его черед задуматься. Старик долго смотрел на меня, прежде чем произнес:

      – Акх, пожалуй, и от тебя тоже может быть польза. Скажи, сможешь ты нести вон тот тюк с медвежьими шкурами?

      «Вот бедняга, – подумал я, – похоже,