Васильевны, поэтому сдержался, хотя сегодня она играла не по правилам.
– Слетаешь сам, сопливый дяденька. А когда вернешься, сюда больше не заходи, очень тебя прошу. Туалет по коридору налево.
– Да ты не бойся, я заплачу…
Интервент достал бумажник, порылся, вынул зеленую купюру и долго вглядывался в портрет президента, как в фотографию любимой перед прощанием. То, что произошло потом, было настолько неожиданно, что я даже не успел обрадоваться.
Он высунул язык, лизнул купюру и вяло размахнулся.
Обслюнявленный дядя Сэм приближался, явно намереваясь прилипнуть к моему лбу. Я поставил чашку, схватил парня за запястье и вывернул, заходя ему за спину и разворачивая к стене. Закончив разворот, я резко ударил ладонью в аккуратно подстриженный затылок, и наш дорогой гость с хрустом впечатался лицом в кафель и сполз, оставляя на стене кровавый след.
Вошла Наталья Васильевна, придерживая на груди запахнутое кимоно. Она посмотрела на неуклюже лежащее тело без всякого удивления, только спросила:
– Что с Алексом?
– Сдает кровь на реакцию Вассермана, – ответил я.
– А почему из носа?
– Остальное вам может еще пригодиться.
Она подошла ко мне, взяла за руку и пошла прочь из кухни. Я, неловко семеня, последовал за ней, стараясь не наступить на лямки волочащегося сзади пояса от кимоно. Альфонс остался лежать, оскорбительно безразличный к Наталье Васильевне, долларам и шампанскому.
Наталья Васильевна привела меня в спальню. Милое уютное гнездышко, отдернутое одеяло и цветное белье. Все это готовилось не для меня, но в это очень не хотелось верить.
Наталья Васильевна взяла конверт с туалетного столика. Рядом лежал лист бумаги, на котором разбегающимися цифрами выплясывал нетрезвый семизначный номер. Ниже плясало: «Алекс».
– Ты хочешь уйти от меня, я знаю…
Она говорила медленно, словно проверяя слова на звучание.
– Здесь твоя зарплата за неделю и сверхурочные. Я хотела добавить еще… ну, премию, что ли… Но подумала, что ты обидишься.
– Спасибо, Наталья Васильевна. Вы абсолютно правы – я бы обиделся. Вы и так платите мне довольно большие деньги.
– Да, я – не министр обороны. Учти, я не хочу тебя увольнять. Ты хорошо со мной работал. Ты не передумаешь?
– Нет. Спасибо, Наталья Васильевна, мне было очень приятно…
Мне было очень приятно находиться рядом с вами, а еще приятнее было бы очутиться рядом с вами вот на этих цветочках, если бы…
– И теперь, когда я больше тебе не хозяйка, ты ведь можешь себе позволить…
Она отпустила полы кимоно, подняла руки и обняла меня за шею.
Ну, кое-что я могу себе позволить. Я крепко прижал ее к себе и осторожно поцеловал в уголки губ.
«Все это готовилось не для меня, – еще раз подумал я. – Если бы Алекс обошелся без шампанского»…
Наталья Васильевна отодвинулась и грустно посмотрела мне в глаза.
– Это ведь