А спустя некоторое время, подняла глаза и сказала:
– Пап, пойдём на балкон. Я понимаю, что уже очень поздно, но мне почему-то так хочется подышать ночной свежестью. Пойдём, а?
– Нет, поздно уже, пора спасть.
– Ну, совсем чуть-чуть. Пару минуточек.
– Нет.
– Ну, папуль!..
– Вот же пристала. – Геннадий Юрьевич помолчал немного и сказал: – Ладно, пошли. Но только на пару минут.
Ника тихонько хлопнула в ладоши и соскочила с кровати.
Они покинули комнату Ники и вышли на балкон.
Девушка глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.
– Какая свежесть, – воскликнула она. – Сегодня действительно особенная ночь.
– И что же в ней такого особенного? Ночь, как ночь!
– Не знаю… Но она какая-то… необычная. Я это чувствую… – Она снова глубоко вдохнула. – Да. Определённо что-то чувствую…
Профессор насторожился и внимательно посмотрел на Нику. В последнее время, она его часто поражала своим развитием. Развивался не только её интеллект – физические способности девушки уже превосходили способности обычного человека. Геннадий Юрьевич списывал всё это на то, что она, хоть и ничем не отличается от человека, но всё же оставалась чем-то вроде робота. Но робот этот почему-то совсем не был похож на робота, как бы это глупо не звучало. У этой девушки был мозг – настоящий, не искусственный, и он развивался; развивалось также её тело. С недавних пор она могла бегать так, как не могут самые быстрые спортсмены-бегуны; она постоянно обыгрывала компьютерную программу в шахматы; она запросто научилась играть на бильярде и набирала сотню за сотней в снукере, в то время как профессиональные снукеристы учились этому с самого детства на протяжении долгих лет. Однажды, она сказала профессору, что плавала под водой целых пятнадцать минут. Но тот, только рассмеялся в ответ, сказав, что аквалангисты проводят под водой гораздо больше времени, чем она, и не хвастаются этим. Какого же было его удивление, когда Геннадий Юрьевич узнал, что девушка не пользовалась аквалангом, а просто задержала дыхание… Всё это, и многое другое, поражало профессора, но он не подавал виду, что удивляется, и не показывал это перед Никой. Как раз этой ночью, профессор, тестируя своё изобретение, способное считывать мысли, записал все свои соображения по этому поводу на жёсткий диск, намереваясь потом подумать над этим и проанализировать достижения Ники. И когда Геннадий Юрьевич услышал, что его создание что-то предчувствует, он понял, что это неспроста, – это могло и правда быть чем-то, похожим на предсказание будущего или что-то в этом роде. Поэтому и отнёсся серьёзно к словам девушки.
– Так, – сказал он. – Ты мне скажи. Что именно ты чувствуешь, и что тебя беспокоит.
– Меня ничего не беспокоит, просто…
– Что просто?
– Просто мне кажется, что завтра… хотя уже сегодня… Да, сегодня днём, к нам прибудет один гость.
– К нам? Сюда?
– Да.
– И кто это?
– Мне