найти нужных слов.
– А зачем ваш дедушка повесил ее тут, если считает вульгарной? – спросил Робби.
– Потому что это подарок, – ответила Ханна, радуясь, что наконец-то знает ответ. – От одного важного испанского графа – он приезжал к нам охотиться. Это ведь испанский художник.
– Да, Пикассо. Я и раньше видел его работы.
Ханна удивленно подняла брови, и Робби улыбнулся:
– В книге, мне мама показывала. Она из Испании, у нее там оставались родные.
– Испания… – мечтательно повторила Ханна. – А вы ездили туда? Видели Куэнку? Севилью? Бывали в замке Алькасар в Сеговии?
– Нет. Но мама так много рассказывала мне о родных местах, что мне казалось, я их знаю. Я часто обещал ей, что когда-нибудь мы вернемся туда вместе. Лучше зимой – ускользнем, как птицы, от английских холодов.
– Но не этой зимой?
Робби ошеломленно взглянул на Ханну:
– Я думал, вы знаете. Моя мама умерла.
У меня перехватило горло, и тут распахнулась дверь, и вошел Дэвид. Я заморгала от досады, желая, чтобы он исчез, пришел чуть попозже, чтобы успела завершиться маленькая драма, которая только-только начала разворачиваться на моих глазах. Но зритель не имеет права вмешиваться в спектакль, и все уже было решено. Первый акт закончился, пришло время второго.
– Вижу, вы уже познакомились, – лениво улыбаясь, сказал Дэвид. Он вырос с тех пор, как я видела его последний раз. Или нет? Может быть, дело в том, что он по-другому двигался, держался и потому казался незнакомым – старше, взрослее.
Ханна кивнула и неловко отодвинулась. Глянула на Робби, но не успела сказать ни слова, как дверь снова хлопнула и в комнату ворвалась Эммелин.
– Дэвид! Ну наконец-то. Мы чуть не умерли со скуки. Так хотели поиграть в Игру! Мы с Ханной уже решили, ну почти решили, куда… – Тут она увидела Робби. – Ой! Здрасте. Вы кто?
– Робби Хантер, – ответил Дэвид. – С Ханной вы уже знакомы, а это моя младшая сестра, Эммелин. Робби учится со мной в Итоне.
– Вы пробудете у нас выходные? – спросила Эммелин, краем глаза взглянув на Ханну.
– Да нет, подольше, если не надоем, – ответил Робби.
– У Робби нет никаких планов на рождественские каникулы, – объяснил Дэвид. – Так что он вполне может провести их с нами.
– Все каникулы? – переспросила Ханна.
Дэвид кивнул:
– Нам же самим будет веселей в компании. А то мы тут с тоски засохнем.
Даже издалека я ощутила раздражение Ханны. Она положила руки на китайскую шкатулку. Правило номер три – только трое могут играть в Игру: придумывать сюжеты, планировать путешествия – испарялось на глазах. Ханна глядела на брата с нескрываемым осуждением, которое он предпочел не заметить.
– Посмотрите-ка на эту елку, – с преувеличенной бодростью предложил он. – Давайте начнем наряжать ее прямо сейчас, если хотим успеть к Рождеству.
Девочки остались стоять, где стояли.
– Ну, Эмми, – сказал Дэвид и переставил коробку с игрушками со стола на пол, старательно избегая взгляда Ханны, –