Художники вели себя тише после того, как некоторых их товарищей уличили в рисовании карикатур на самого начальника полиции. Сейчас целая бригада молодых оформителей стремилась возвратить доверие властей, работая над плакатами для украшения главных зданий в день городского праздника. Нет, все было великолепно. Господин Орис любил хвастать, что стоит почтенной матери семейства заметить у дочери стихотворный дар, как она тут же обратится к нему в полицию. Настолько отлажена была жизнь добропорядочных граждан от школьной скамьи до пенсионного свидетельства, что им и в голову не приходило, что можно пожертвовать казенным жалованием ради книги сказок, а часами сна ради рукописи стихотворения… или мечты. Так поэмы, летописи, эскизы ненаписанных картин гибли, еще не появившись на свет, а те, что остались от прошлого, умирали на городских свалках без всякого вмешательства властей. Все шло ровно, аккуратно, правильно.
Начальник полиции ухмыльнулся, вспомнив одного писаку-арестанта, который, не имея ни карандаша, ни бумаги, выцарапывал ложкой на стене стихи. Ну что ж, на здоровье!
В черных окнах дома на противоположной стороне улицы не было ни одной свечи. Люди не опасались ночного обхода и не ждали его. Для того, чтобы зажечь посреди ночи свет, нужна важная причина. Но для чего иные чудаки пытаются урвать у сна два, три или четыре часа тогда, когда даже на обломках «святой Марты» дремлют призраки? Кто теперь скажет? Лишь высоко над городом, как точки свечного пламени, горели звезды.
Глава 3
Доктор
– Это любопытно, весьма любопытно, – думал мальчик со стрижиными крыльями, глядя на архитектурные своды выступающих ребер. – Крылья тогда у меня, наверно, были малы и беспомощны, как у отварного цыплёнка, да и сам я был, как тряпичная кукла. Ее можно понять… Да, моя маменька просто слишком удивилась.
Каин попытался представить себе ее лицо, но у него ничего не вышло. Он совершенно ее не помнил. И в то же время был уверен, что прекраснее ее нет никого на свете. Да, она наверняка окружена сиянием красоты, заставляющей замереть сердце, от которой нежность льется в душу, точно теплая вода. Но вскоре, вспомнив о себе, он прогнал свой вымысел, единственную сказку, которую знал. На самом деле маменька ничуть не была похожа на него. И он на нее. Потому все так и случилось.
Но все равно приятно было думать, что у крылатого человека есть то, что есть и у самого обыкновенного горожанина. Каин временами пытался отыскать фотографию Цецилии Сапфир, прекрасно понимая, что если этого не сделать, то он сам себя измучает. За это он и поплатился домашним арестом. Что ж, о фотографии придется на время забыть.
– И все-таки, на кого я похож?
– Всего одно родимое пятнышко на фотографии, и душа была бы спокойна, это же верный признак того, что я кому-то родной, – размечтался мальчик. – О, как было бы здорово. Но за всю жизнь ни приметы, ни знака, ни весточки. Ни одного человека, похожего на меня…
На самом деле в городе, где было много Альбертов, Шульцев, Якобов, Майеров, он был единственным, кто носил имя Каин. И не раз, когда