предопределено; оставалось только воспользоваться подарком. Кое-что шепнула ему Малышка, до кое-чего он додумался сам.
Когда он увидел камеру впервые, та была совершенно пуста. Стерильная чистота означала простор для его воображения, и без того порядком взбудораженного. Бродяга спрашивал себя, чем это помещение служило бывшему хозяину дома, и не находил однозначного ответа. Малышка считала, что в свое время камеру оборудовали для греховных утех. По ее словам, тут до сих пор пахло болью, сладострастием и принуждением. Иногда бродяге тоже так казалось, но порой он думал: а может, хозяин запирался тут, чтобы побыть наедине с Господом? Может, Бог вступал с ним, скрытым от посторонних глаз и ушей, в особый, жестокий, разговор, выдавливая из человека те самые боль, сладострастие, дерьмо и кровь? И человек выходил отсюда очищенным и обновленным, а потом… Что случилось потом, бродяга не знал. Он вообще не знал, почему опустел город и куда девались люди. Когда он появился здесь, исход уже завершился.
Гадать насчет назначения камеры он в конце концов перестал. Однажды ему пришло в голову, что, возможно, бывший хозяин дома и сам не подозревал о существовании укрытия. Это подтверждало первоначальную догадку. Если предположить, что обо всем позаботился Бог, становилось понятным, почему камера была пустой и чистой. Ведь она предназначалась для Малышки.
Хотя прятаться тут приходилось не часто, бродяга уютно обустроил укрытие, сделав из него подобие детской комнаты. В соседних домах сохранилось много всякого барахла, но он выбирал только самое лучшее. Кроватка, столик, креслице для Малышки, жесткий топчан для себя. Даже если условия позволяли, он сам не позволял себе расположиться с комфортом. Он пока не искупил и десятой доли своей вины, и Бог еще ничем не дал понять ему, что он прощен. Или хотя бы – что Господь им доволен.
В укрытии хранился небольшой, периодически обновляемый запас овощей, которые он выращивал в огороде за домом, и фруктов из окрестных садов. Воду он брал из колодца. По подсчетам бродяги, в случае необходимости они с Малышкой могли продержаться в укрытии как минимум неделю, хотя слабо представлял себе, что должно случиться снаружи, чтобы на семь суток загнать его под землю. Безлунник бродил по городу исключительно в новолуние. Другие гости появлялись редко, и до сих пор ему удавалось договориться с ними по-хорошему. Правда, иногда в угловатую голову бродяги закрадывалась крамольная мысль, что конфликтов он избегал благодаря не столько своему миролюбию и смирению, сколько охотничьей винтовке, найденной в гараже. Он пускал ее в ход всего несколько раз и, надо отдать ему должное, никогда не обращал против человека. Однажды Малышка попросила свежего мяса, и бродяге пришлось поохотиться; также был случай, когда он отогнал от дома свору одичавших собак. А вот попытаться с оружием в руках встретить Безлунника – такое не могло присниться бродяге даже в страшном сне. В его представлении Безлунник был неуязвим для пуль и патрулировал территорию, чтобы ничтожества вроде бродяги знали свое место и не высовывали носа из грязи.
В общем,