Он сделал знак вестовому, тот шмыгнул за дверь. Спустя минуту в кабинет шагнул высокий мужчина. Александра широко открыла глаза. Незнакомец выглядел странно. Необычная одежда, сумка на плечевых лямках за спиной, но главным было даже не это. Лицо… Его нельзя было назвать красивым, по крайней мере, в представлении об образцовой внешности ари. Черты лица были правильны, но грубоваты – облик воина, а не аристократа. Впечатлению способствовал и свежий синяк под глазом. Тем не менее гость привлекал – каким-то суровым, мужским обаянием, одинаково приятным глазу мужчин и женщин. Сердце Александры легонечко екнуло.
«Уймись! – приказала она ему. – Ты здесь не для этого!»
Сердце послушалось и пошло ровно.
Незнакомец прошел к центру кабинета, встал напротив, заложив руки за спину. Он не выглядел испуганным, даже встревоженным. Разве что грустным.
«Именно грустный! – определила Александра. – Интересно, почему?»
– Знакомьтесь! – сказал Ливенцов. – Илья Степанович Князев. Мы… – Он посмотрел вправо и влево. – Подполковник Зубов Яков Сильвестрович, начальник Корпуса жандармов, и Александра Андреевна Добужинская из Института сравнительной антропологии. Меня вы знаете.
Гость вежливо поклонился.
– Мы пригласили вас…
– Погодите! – перебил Зубов. Он встал и подошел к Князеву. – Откуда у вас этот синяк? Вас били?
– Вас били? – спросил подполковник.
Я покачал головой.
– Откуда синяк? – не отставал он.
– Поскользнулся, упал, очнулся – синяк.
Женщина, сидевшая с есаулом, засмеялась. У нее оказались красивые белые зубки.
«Добужинская! – всплыло в памяти. – Она-то здесь зачем?»
Подполковник посмотрел на есаула, тот вскочил и подошел к двери.
– Тертышкина ко мне! – приказал вестовому.
Пока искали Рика, мы играли в гляделки. Не приходилось сомневаться: тройка в кабинете собралась по мою участь. Подполковник (почему-то с тремя звездами на погоне), есаул (погон с одним просветом без звездочек) и женщина в костюме для верховой езды. Присутствие женщины меня смущало. Для члена трибунала она выглядела слишком красивой. Присмотревшись, я разглядел в глазах Добужинской ум и волю и решил, что с ней надо быть особенно настороже. Зэки, с которыми приходилось общаться, единодушно не любили судей-женщин – те отмеривали срок по полной и без видимых колебаний.
Поиски вахмистра не затянулись: видимо, Рик болтался неподалеку. Переступив порог, он вытянулся и щелкнул каблуками. Синяк на его скуле горел закатным багрянцем.
– Что это? – Есаул ткнул в синяк.
Рик не ответил.
– Вы дрались с Князевым? – уточнил вопрос подполковник.
Рик облизал губы.
– Отвечать! – рявкнул жандарм.
– Так точно, ваше высокоблагородие!
– Из-за чего?
– Обидел мою сестру!
– Как?
– Сказал ей, что она красивая,