там! – еще раз уточнила хозяйка дома. – Не собьетесь, то самое! Эка, куда забрались!
Удивленная, она долго смотрела им вслед, вспоминая сказки об эльфах, которые слышала в детстве, и не могла взять в толк, чем они отличаются от послов. Чудно, право слово.
Женщина опустила взгляд и сурово воззрилась на мужа.
– То самое, вставай, кабан! Работы по дому, то самое, по горло, а он лежит…
А посольство дуло на северо-запад, стараясь уйти подальше. Первое знакомство с варварами и их нравами было не из самых лучших. Но то ли еще будет.
Глава 4
Первая дорога, которую странники встретили в Диккарии, имела все признаки дороги в широком смысле слова.
По дну очередной, очень вытянутой долины кто-то проложил неровную полосу. Расчистил, убрав камни, и поставил верстовые столбы. Что на них было написано, виконт так и не понял, потому что не знал варварских рун. Возможно, на табличках содержались ругательства. Или заклятия какой-нибудь местной дорожной магии.
Черныш высказал предположение, что варвары так отмечают расстояние от чего-то до чего-то. Как в Тиндарии.
Талиесин промолчал, занятый мыслями о будущем.
Ехали уже часов пять. Местность становилась все более населенной. Несколько раз путники видели вдали поселения – знакомые по форме землянки торчали то парами, то тройками, то кучками дворов по десять.
Если доводилось проезжать совсем уже близко, посольство прибавляло ходу. Талиесину не улыбалось встречаться с аборигенами. Он помнил здоровяка, первой реакцией которого было сожрать незваных гостей. Оставалось надеяться, что в самом Рыгус-Кроке дела пойдут более мирно.
Въехав на возвышенность, через которую, кряхтя, переваливала «дорога», больше похожая на пьяную змею, эльфы увидели, наконец, и Зимнее море.
Плескалось оно у скалистых берегов с благородным спокойствием, как все эти миллионы лет своего существования.
Пена билась среди скал и взлетала вверх хлопьями, похожими на крупные снежинки. Цвет море имело свинцово-синий.
Присмотревшись, Талиесин различил вдали спины каких-то больших животных. Из спин их торчали высокие плавники.
– Это косатки, господин, – сказал Черныш, хотя его никто не спрашивал. Иной раз дроу любил блеснуть своими знаниями, почерпнутыми из книг, которые виконт не читал, но коими владел. – Хищные млекопитающие…
Виконт велел ему заткнуться.
Они продолжили путь, вдыхая сырой воздух моря. Лошадям перемена атмосферных условий понравилась, и они побежали куда более резво. Возможно, впрочем, предчувствовали скорый постой.
Талиесин, который никогда в жизни не видел ничего крупнее озера, чувствовал с удивлением, как растет у него в желудке тяжесть. Когда она выросла достаточно, то решила подняться к горлу. Виконт мог назвать это только одним словом: тошнота.
Так он открыл для себя, сам того не подозревая, морскую болезнь.
В общем, было плохо. А тут еще страх, такой, что коленки сами собой дрыгались, словно решили научиться танцевать.
Пытался виконт