переводить его лично, но знает двенадцать языков, включая языки горных районов северного Китая. Проверить это Ван Хаартман вряд ли мог мог, поскольку с грехом пополам говорит даже по – французски, а русский, к примеру, взялся учить за месяц до экспедиции. Предчувствуя лингвистические проблемы я попросил его найти переводчика.
Тот спокойно сидел в джипе, не делая никаких попыток выйти полюбоваться величественной картиной гор. Плавич сообщила, что всю дорогу этот длинноволосый парень уныло молчал, и не поддерживал беседу. Я объяснил Жене, что нельзя судить о людях по первому впечатлению, и гостеприимно распахнув дверь, пригласил нашего переводчика в страну гор, тайн, духовного совершенства, короче, в нашу экспедицию. Переводчик ловко спрыгнул на гравий и представился:
– Вадик Коровин.
Простое русское имя.
Тот же день. Позднее.
Проснулись рабочие. Их зовут Борис и Агей, оба бородатые, и в очках, настоящие геологи из романтических песен восьмидесятых. У Агея даже есть гитара, он ее сразу принялся настраивать. А мы с Борисом тоже не теряли времени, настраивали потенциометр, чтобы измерить электромагнитные поля в спокойной обстановке предгорья. Каждому научному эксперименту необходим отрицательный и положительный контроль, о чем зачастую забывают европейские и америкаские исследователи Шамбалы.
Вечером мы собрались в кружок у костра, и спели «Бригантину». Никто не курит. У Жени очень приятный грудной голос, а Вадик Коровин заснул.
21 октября.
Утром, пока еще все спят, мы с Борисом пробрались на заброшенную пограничную базу. Борис нес потенциометр, а я разыскал в красном уголке неплохую библиотеку. Чабаны появились позже, и пока Борис наблюдал за ними через пробоину в стене, я нашел то, что мне нужно – самоучитель голландского языка. Переводчик переводчиком, а приветствовать Ван Хаартмана, знаменитого востоковеда и специалиста по Куэн – Луню я хотел бы лично. Очень полезно, что в экспедиции окажется представитель университета Сорбонны, одного из старейших в Европе.
Заслонив пробоину в стене портретом Дзержинского, мы с Борисом измерили электромагнитное поле. Оно исчезающе мало. Неудивительно, после того, как в этом здании царила идеология примитивного марксистского материализма, отрицающего связь духовных верований прошлого с электромагнетизмом.
На обратном пути нас встретил Тойли. Верные мои читатели хорошо знают этого старика, знатока гор и обычаев, не раз выручавшего нашу экспедицию раньше. На этот раз Тойли поведет нас в самое сердце Куэнь – Луня, если ему позволят духи. Пока они ему позволяют. Знакомая тощая фигура, завернутая в засаленный халат, появилась на фоне неба, когда мы проползали по расщелине. Он помахал нам рукой, и указал на восток. Это означает, вопрос, на чем мы собираемся ехать. Вопрос важный, потому что дальше джипы не пройдут.
Никогда не мог понять, сколько лет Тойли.
Позднее.
У нас будут ослики.