Я от испуга закричала и от взрывной волны упала на пол, мама быстро стала одевать брата, и мы побежали в бомбоубежище навстречу свистящим снарядам. От взрыва, раздавшегося рядом, нас засыпало землей. Мы добежали до укрытия, но взрывы не прекращались. Женщины и дети стали плакать, читая молитвы, в которых просили Аллаха сохранить всем жизнь. От этих воспоминаний у меня на глаза наворачиваются слезы и сердце сжимается от страха. Ведь мы могли погибнуть.
Два дня мы не могли выйти из укрытия, всюду слышались взрывы.
Но самой ужасной для нас была ночь на 12 декабря 1999 года2. На улице было холодно, уже выпал снег. На ночь мы шли в бомбоубежище, начался обстрел. Он продолжался всю ночь. Стены бомбоубежища дрожали от взрывов. До бомбоубежища не успела добежать группа парней, двоих ранило, но третий с ними не вернулся. Его нашли на следующий день, уже под вечер. Он лежал под елью, сломанной снарядом. Ахмед еще дышал. Мужчины с трудом нашли машину, но до больницы Ахмеда не довезли. По дороге он умер.
Когда о его смерти сообщили матери, это была душераздирающая картина. Тамуся – мать погибшего Ахмеда – начала кричать, плакать и рвать на себе волосы от горя. Это было горе женщины, потерявшей за месяц мужа и сына. Муж Тамуси Ахъяд погиб 9 ноября 1999 года под бомбежкой.
После этой ночи мы пытались выехать, но каждый раз по дороге нас обстреливали, и мы возвращались домой.
Наконец, когда дали последний коридор3, это было 7 января 2000 года, нашей семье удалось выехать из Грозного. Моя мама, я, брат Хамзат и сестра Зарема трех лет, привязав на палки белые майки, пошли по дороге в направлении нашего села Кень-Юрт Надтеречного района, которое находилось на расстоянии 34 километров от нас. На улице стоял мороз, руки и ноги от холода посинели и не чувствовались. Мы взобрались на гору, на которой находился пост, и попросили у солдат разрешения погреться у них в палатке. Солдаты разрешили, и мы зашли. Согревшись, мы собрались идти дальше. Нам оставалось пройти 25–27 километров, но солдаты поймали машину и нас довезли до нашего села.
Когда мы попали к родным, нас стали обнимать. Все плакали. Это были слезы радости, что мы живы.
На третий день мама и тетя уехали в Грозный, там остался папа.
Своих родителей я увидела только 9 апреля 2000 года, когда меня забрали домой. Увидев их, я заплакала. Головы моих родителей побелели от седины.
Но я благодарю Аллаха, что все мы выжили в этом страшном аду.
Для того чтобы передать все беды и невзгоды, что мы пережили, весь ужас войны, не хватит ни слов, ни страниц в тетради.
Взрослые! Я прошу вас, опомнитесь, остановитесь! Пожалейте нас, ваших детей!!!
1 15-й участок: жилые массивы в Грозном называются по-разному – есть «городки» (городок Маяковского), есть поселки (пос. Калинина), есть села (с. Старая Сунжа), есть «участки».
2 6 декабря 1999 года было объявлено, что «коридор безопасности» в районе с. Первомайское будет действовать только до 11 декабря – т. е., по сути, жителям города был предъявлен ультиматум.
3 Так называемые «коридоры безопасности»