селение, было к услугам дорогих гостей. Казалось бы, чего же боле? Никто не заставлял Артема покидать гостеприимное село. Наоборот. Совет старейшин, прекрасно сознавая всю важность похода за древними артефактами альфар и во всем остальном обеспечивая Рау режим максимального благоприятствования, тем не менее прилагал весьма значительные усилия, чтобы соблазнить как можно большее количество членов отряда остаться в городах Союза.
Объяснялось это просто: чистокровные люди были единственной и самой немногочисленной категорией разумных, способной ставить защиту от Хаоса – так называемые Круги Чистоты. В результате сложившийся государственный строй в этом мире получился странным.
В какой-то мере Союз городов Порядка был страной победившего фашизма. Фашизма, признаваемого всеми его жителями, победившего в силу исключительно природных законов этого странного изувеченного Хаосом мира, но оттого не менее жесткого. Чистокровные люди находились на положении высшей ценности, тщательно оберегаемой и охраняемой всеми остальными расами этого странного мира.
Каждый дополнительный человек, оказавшийся в селении, давал существенное увеличение шансов поселка на выживание. И потому стремление жителей этих поселков любыми возможными путями увеличить количество обитающих там людей выглядело совершенно естественным.
Надо сказать, что изначально, в первые дни пребывания в селении, подобное отношение было весьма приятно. Но вот потом, когда Артем сообразил, что причиной страстного желания местных немедленно выполнить любую его просьбу является вовсе не очарование его прекрасными глазами…
Чрезвычайно жесткая структурированность, кастовость местного общества неявно, но неумолимо влияли на все действия местных жителей. Людям не оказывалось каких-либо особых почестей. Жители при их приближении не падали ниц, задирая задницы кверху и взвывая дурными голосами, но любые высказанные вслух, даже при беседе между собой, пожелания, если их слышал кто-нибудь из местных, немедленно исполнялись, насколько бы затруднительным, неприятным или даже опасным это ни являлось для местных измененных.
И хотя он, как и все остальные попаданцы, относился к самым высшим слоям этого странного общества – просто потому что был, как и любой землянин, абсолютно, стопроцентно расово чистым человеком, – это обстоятельство где-то глубоко в его душе рождало неясный протест. Может, так отзывалась в нем кровь доблестно погибшего в Великой войне прадеда? Может, остатки вбитых еще во время учебы в советской школе моральных норм? Так или иначе, ему было просто невыносимо стыдно, когда он узнал, что молодая девчушка из расы драконидов, дочь хозяина дома, в котором он остановился, едва не погибла, добывая из расположенного неподалеку от селения дикого улья апоптеров мед, об отсутствии которого он как-то выразил сожаление за утренним чаем. Возможно, именно это происшествие и заставило его столь решительно настаивать на участии в походе.
Впрочем,