решение о включении в состав делегации Юлии Андреевны не могло не обсуждаться на Президиуме ЦК. Уж не знаю, происходило это на официальном заседании или в перерыве, когда они, как говорил отец, занимались зубоскальством. Именно тогда Микоян, слывший в их кругу знатоком протокола, «подбросил» (это выражение отца) еще одну идею: негоже и главе делегации путешествовать в одиночку, в мире такое почитается за дурной тон.
Булганин попал в затруднительное положение. В силу семейных неурядиц брать с собой жену ему вовсе не хотелось. Повисла мучительная пауза.
Анастас Иванович разрядил ее, сказав, что этикет не исключает возможности участия в поездке и других членов семьи. Особенно, если жена по каким-то соображениям не может сопровождать мужа. Заметив, что и этот вариант Булганину не по душе, тут же предложил, обращаясь к отцу:
– Может быть, тебе взять с собой сына или дочь?
Отец остановил свой выбор на мне.
Когда вечером отец рассказал обо всем дома, я почувствовал себя на седьмом небе. Все домашние мне завидовали. Никому из них, за исключением Аджубея, съездившего по заданию «Комсомолки», кажется, в Финляндию, еще не доводилось покидать страну. Мама неодобрительно покачала головой, но промолчала.
Неожиданно снова, как и перед Женевой, встал вопрос о фраках. Теперь отец отверг предложение с порога, не помогла даже ссылка на планирующийся визит к королеве. Запросили хозяев. Англичане ответили, что фрак общепринят, но если он стесняет гостей, то они могут явиться в любой приличной одежде, предпочтительно темного цвета.
Отцу срочно сшили черный пиджак, служивший потом ему верой и правдой не один год и при зарубежных визитах, и при посещении приемов в Москве.
В последний момент, почти накануне отъезда, свалилась еще одна проблема. Посольство Великобритании запросило у МИДа согласие направить на крейсере вместе с делегацией своего военно-морского атташе. Так принято при государственных визитах. Наш протокол подтвердил правомочность просьбы. Военные пришли в ужас. На крейсере английский шпион! Доложили отцу. Он распорядился: международные нормы не нарушать, но принять меры, чтобы гость в секретные места носа не совал.
Наконец настал день отъезда, 14 апреля 1956 года. Делегация поездом направилась в Калининград. Булганин и отец расположились в специальных салон-вагонах, так еще с Гражданской войны привыкли передвигаться высшие советские руководители. Там они и жили, и работали. Еще два вагона заняли другие члены делегации и многочисленные сопровождающие лица. Атташе, в сопровождении команды морских контрразведчиков, разместился там же.
В Калининград поезд прибыл на следующий день под вечер. По-весеннему светило заходящее солнце, истосковавшийся по теплу воздух разнеженно застыл. Ни ветерка, ни дуновения. На вокзале делегацию встречала целая толпа: местное начальство, штатское, сухопутное и морское, и еще какие-то люди, видимо заблаговременно прибывшие из Москвы, сопровождавшие делегацию лица. До отхода крейсера оставалась пара