но твёрдой опоры нет. Поверхность ускользает. Здесь только жижа и жалкие кусты, за которые я жалко цепляюсь. Хляп! Прыск!
Фонтан грязюки обдал бок и спину. Неудачно наступил…
А где тут можно ступить удачно? Болото тянется вдаль, докуда глаз видит, так что удачи явно не видать. Чвак! Бултых!
Во, ещё кто-то кувыркнулся. И поплыл…
Опять же, позднее вычитал, что название огромного поля травы-воды в кубинских верховьях означает «много зверя». Не могу прокомментировать, так как зверя я там не видал, за исключением двуногого. Но то, что там много Зверства – так это правда! Фактически, это и есть воплощённое Зверство – поход в дождливый сезон через Куралбас.
Обычный «сухой» июльский переход по нему занимает пару часов, что неоднократно подтверждено практикой последних лет. Дождливый август 97-го сильно удлинил этот срок. И он показался нам вечностью. Дожди наполнили плато водой, оно раскисло и «намокло», если вы понимаете, о чём я говорю. Как может намокнуть то, что является синонимом Мокрого: сырое сочащееся нечто, образующее ручьи и реки?! Вопиющая Хлябь!
Из Куралбаса, как выяснилось, родится исток реки Куба. Но сейчас в нём гибли и тонули мои чаяния и надежды. Воспрянувшая было духом «Таня», после солнечной и беззаботной днёвки, снова поникла головой. Она угрюмо чавкала дырявыми Сашиными кроссовками и молчала. А я тихо ругался про себя. Доколе?! Сколько ещё нас ждёт подобных «удивлений»? Сколько новых испытаний пошлёт проруха-судьба в лице Виктора М.?
Чвяк!.. Шварк!.. Шмяк!.. Гулльп!..
Швах! Теперь я знаю, куда посылать врагов и недоброжелателей:
– Да чтоб вас всех… раскуралбасило на четыре урочища!
Куралбас – царство трав. Чего тут только не растёт, какой диковины! Карликовая берёзка, карликовая ива, кустарниковая лапчатка, и огромная большелистая чемерица. Такое чувство, что деревья в горных логах стремятся измельчиться и истончиться, а трава, наоборот, страдает гигантоманией. Крапива в человеческий рост, борщевик в два роста… Здесь он, конечно, пониже. Вода – не его стихия.
И козульник, и багульник… Желтоватыми звёздочками багульника покрыты обширные, «мягкие на ощупь» пространства. Другое его прекрасное название – «одурь болотная». Кажется, что идёшь по тверди, но вот наступаешь на этакую одурь, она проминается под подошвой, и снизу сочится вода. Прямо как в палатке на первой ночёвке… Нога сразу начинает вязнуть, выдёргиваешь её поскорее, чтобы сделать следующий быстрый шаг…
И конечно, тут, на благодатной, насыщенной влагой почве произрастает в большом количестве Золотой Корень. Дядя Витя обещал, что наберём его, когда дошлёпаем до конца. В это верится с трудом. Что я дошлёпаю. Я совсем уже одурел, двигаюсь на полном автомате.
Но всё проходит и кончается. Соломон был в курсе. Прошло и это. И началась хищническая добыча родиолы розовой. По правде, не такая уж она и розовая, чаще всего у неё ярко-жёлтые или красноватые цветки. На радость землекопам, наш командир показал, как выглядит