инвалидам похода, нам полагалась внеочередная баня. К вечеру следующего дня, когда я уже снова мог двигать ногами, стайка серых волков отправилась на постирушки.
Эрлагольская баня находилась (и, возможно, находится) в необыкновенном месте. В самом диком, заросшем крапивой и кустами уголке, на узенькой ленточке прижима между горой и рекой Чемал. Здесь всегда царили тишина и таинственность, даже какая-то полумистическая жуть. Особенно в сумеречное и тёмное время суток. Неудивительно, что у наших предков баня неизменно была «чертовским» местом. В славянской традиции у каждой баньки есть свой хозяин – Банник, существо навроде домового, с которым надо дружить. Обижать духа бани нельзя ни в коем случае. Поэтому баньку топят всегда чинно, традиционно, не бедокурят, и обязательно прибирают за собой. Топить, конечно, будем сами, у нищих слуг нет. Девчонки остались ждать в палатке, а мы с Лёхой с дровами и мыльно-рыльными принадлежностями выдвинулись в авангард.
Притихший лагерь и тёмный скелет столовой тают в сумерках позади, бредём по тропке мимо косматых травяных чудовищ. Близко шумит река. Первые звёзды поблёскивают сверху.
И вдруг навстречу выбегают две голые девчушки! Ну, не дети, конечно, а нашего возраста. Те две туристки с хобами, матушку их за пятку! Только сейчас они без хоб. И вообще без ничего. Из баньки бегут – бултыхнуться в реку. От распаренных тел валит пар.
– Ой, мальчишки, извините, мы тут проскочим!..
И убегают в прибрежные кусты.
Чёрт возьми, жизнь хороша! Вот и настроение как-то изменилось. Приподнялось. Весь, такскаать, жизненный настрой.
Прощальный бал
По случаю закрытия сезона, по лагерю объявили всеобщий сход. Вечерина в столовке, с официальной частью, раздачей слонов, самодеятельностью и дискотекой. Фестиваль. Ленточки, плакатики, атмосфера праздника.
Каждому отряду предлагалось подготовить какое-то выступление: спеть песню под гитару, прочитать стихи или выдать на-гора ещё какой-нибудь номер. Нам никто ничего предлагать не стал. Дядя Витя Малявинский уже неделю как покинул Эрлагол, осиротив своих питомцев и освободив местечко в главном корпусе, к вящему удовольствию прагматичной администрации. Многие из «ложинской» группы тоже разъехались. Семейная пара Петровых («туха-сгуха», Юлины однофамильцы) отбыла сразу после похода. Отец и Сын растворились в библейско-рембрандтовских потоках бытия. Ваня-Калинов-Мост также исчез. Перед превосходящими силами пищевых и музыкальных конкурентов мы остались в абсолютном меньшинстве.
Но на праздник всё же пошли. Да и как иначе, не могли мы подвести своего руководителя, хотя бы и заочно. Кроме того, под занавес обещали дискач!
Приветственные слова… Длинный перечень фамилий, благодарностей, поздравлений. Тургруппы обменивались репликами, шутками, колкостями. Мы сидели в сторонке. Наших поубавилось вдвое.
Начались выступления. Неприятно резанули по ушам «Как здорово, что все мы здесь…", «Брич-Мулла»…