я, демонстрируя, что тоже умею делать недовольное лицо. – Давайте пересядем за соседний стол, чтобы не мешать вашим друзьям.
Миносян хмыкнул, морща курносый нос, подхватил недопитую чашку и недоеденный бутерброд и, всем своим видом выражая презрение, направился к дальнему столику. Я подмигнула Юле, давая понять, что всё под контролем, и двинулась за ним. Устроившись за столом напротив собеседника, я приступила к опросу.
– Гарик, расскажите, пожалуйста, почему вы решили дать взятку профессору Черненко? Он вам намекал? Лично просил денег? – рисуя в блокноте поющую черепашку, осведомилась я.
– Пётр Михайлович не просил, а вот Исаева кое-что говорила, – пробормотал Гарик, впиваясь зубами в хлеб с колбасой.
– И что именно? – допытывалась я.
– Вы, может быть, не в курсе, – ехидно начал Миносян, демонстративно пережёвывая пищу, – а у нас все знают, что Лиза спала с деканом. Кому же, как не ей, исполнять деликатные поручения профессора?
– Про отношения с профессором вам тоже Исаева рассказала? – подколола я сплетника.
– Зачем рассказывать? – не понял намёка студент, продолжая уплетать бутерброд. – У меня глаза есть. Исаева же от Петра Михайловича не отходила, так к нему и липла.
– А что декан?
– Профессор давал понять, что у них ничего нет, – терпеливо объяснял непонятливой адвокатессе осведомлённый Миносян. – Черненко ведь нельзя путаться со студентками, он декан. Но довольную физиономию от людей не скроешь. Он так и сиял, как тульский пряник. Было видно, что влюбился.
– Почему вы попросили помочь с продажей машины именно Мызина, а не кого-то другого? – не отставала я. – И к профессору поехали именно к девяти часам вечера, а не к восьми и не к одиннадцати?
– Почему попросил помочь Мызина? – переспросил доевший бутерброд Гарик, всё больше раздражаясь. – У Вовика есть связи в Южном порту, вот почему. А к девяти мы поехали, так как мне лично позвонил профессор Черненко и сказал, что ждёт меня именно к девяти, а не к восьми и не к одиннадцати. Я понятно говорю?
Одним глотком однокурсник подозреваемого допил кофе, пустую чашку отставил на середину стола и теперь сидел, развалясь на стуле и ожидая дальнейших вопросов.
– В самом деле? Вы ничего не придумываете? Вам позвонил профессор? – ехидничала я. – В таком случае в журнале вызовов вашего телефона должен был сохраниться номер Петра Михайловича. Не могли бы вы мне его продиктовать?
– Да запросто, – усмехнулся парень, просматривая список входящих звонков. – Вот, пожалуйста. Записывайте.
И Миносян назвал мне цифры. Чтобы подловить парня, я тут же перезвонила по номеру, желая убедиться, что трубку не снимет один из приятелей Гарика, однако вызываемый абонент был вне зоны действия сети. Это могло означать как то, что парень не соврал и названный им номер мобильного телефона действительно принадлежит убитому профессору, как и то, что кто-то из знакомых Гарика, может быть, даже он