проспекта Витте полицейская коляска ушла влево и оказалась на Нагорной улице. Улица эта пересекала весь Городской сад и оканчивалась в Части домов особняков, куда судебный следователь и направлялся.
Восточная часть Дальнего, стоявшая несколько в стороне от шумного порта и заводов, была предназначена для коттеджей состоятельных европейцев, как это заведено во всех колониальных азиатских сеттльментах. Местность здесь изобиловала многочисленными оврагами, достигавшими семи и более саженей, поэтому улицы тут имели зачастую криволинейные начертания.
Китайский подданный Вей Пин-тин жил в симпатичном двухэтажном особняке в трех кварталах от строящейся русской церкви и в квартале от Английского сада. Часть эта была застроена мало, поэтому внизу открывался прекрасный вид на Талиенванский залив.
Скуратов, на правах начальника участка, постучал в беленую дверь. Ответа не последовало. В доме царила мертвая тишина. Полицейскому надзирателю пришлось ударить в дверь четырежды, прежде чем Горский не догадался дернуть ручку. И дверь открылась!..
Мужчины переглянулись. Первым в особняк вошел судебный следователь.
Довольно маленькая передняя встречала посетителей крутой лестницей во второй этаж. Справа, очевидно, была гостиная. Именно туда вели грязные следы…
В гостиной у большого камина валялся без сознания связанный, с кляпом во рту, раздетый донага китаец. Спина его имела оттенок спелой вишни, на руках и ногах выделялись яркие кровоподтеки.
– Господи!.. – воскликнул Скуратов, перекрестившись.
– Его пытали… – заключил Антон Федорович, осматривая раны пострадавшего и одновременно прощупывая пульс. – Он еще жив!.. Скорее врача!
Городовой бросился на улицу за помощью, а Горский со Скуратовым принялись развязывать компрадора.
Вей Пин-тин чуть приоткрыл глаза, тяжело задышал. Допрашивать его в такой ситуации было невозможно. Титулярный советник принялся осматривать дом.
Возле камина валялась кочерга, которой, вероятно, его и пытали. В гостиной выпотрошили сервант, скинули на пол картины, отодвинули диван – искали тайник. Остальные комнаты почти не тронули. Судя по количеству следов, нападавших было не менее трех.
Только вернувшись к себе в камеру, Горский осознал всю дикость и весь ужас случившегося. У него в Дальнем, где никогда ничего подобного не наблюдалось, в особняк банковского посредника вламываются грабители, связывают хозяина и пытают раскаленной кочергой. Затем спокойно уходят…
Перед своим отъездом Антон Федорович велел Ивану Агафоновичу не допустить огласки, но обстоятельно допросить соседей. В крайнем случае, представить дело как дружескую ссору с последующей дракой.
Скуратов приехал под конец дня с обнадеживающими новостями. Ему удалось найти свидетеля!
Оказалось, что компрадор держал при себе прислугу. Молодой китаец-бой, увидев из окна пятерых подозрительных мужчин и услышав вскоре шум нападения на своего хозяина, поспешил ретироваться через черный ход. Его нагнали, избили до полусмерти и заперли в ледник, в котором бедняга и просидел с пятницы…
Иван