Оса Авдич

Эксперимент «Исола»


Скачать книгу

включается у новоявленных бабушек сам по себе.

      Быстро выяснилось, что Нур не только испытывает интерес к Сири – она по-настоящему любит девочку. И Сири ее любит. Любит свою “моммо” с морщинистыми щеками, с крашеными черными волосами (Нур поседела много лет назад, но продолжала красить волосы), с жесткими лапами и закатанными рукавами; пахнущую табаком и шампунем с пачулями, в минуты злости решительно стучавшую по полу костылем, одновременно готовившую чевапчичи и что-то напевавшую с сигаретой в зубах на кухне в своем старом обиталище в квартале имени Улофа Пальме – раньше этот район назывался Гамла-Стан. Сири проводила у бабушки много времени еще до моего отъезда в Кызылкум. Может быть, даже слишком много, могла бы я подумать впоследствии. Нур забирала Сири из пионеряслей, отводила к себе, кормила. Обычно я приезжала за девочкой около семи, а если задерживалась на работе, то Сири и ночевала у Нур.

      Со временем кабинет Нур превратился в комнату Сири. Стопки книг и документов, как и сама Нур, сделали то, чего не сделали за все годы моего собственного детства: сдвинулись с мест и удалились. Медлительная армия мягких зверей и игрушек, платьиц и простыней в цветочек захватывала в хитрые клещи все больше пространства; наконец стопки книг отступили и стояли теперь, оттесненные к стене. Мало-помалу некоторые из них оказались даже в картонной коробке, обретавшейся на чердаке. Поэтому то, что Нур взяла Сири на свое попечение, когда я уехала в первый раз, было неудивительно. Меня поразило то, что произошло потом: Сири так и не вернулась домой по-настоящему, а я никак не могла понять, как это произошло. В одном из старых, пыльных романов, излюбленных Нур – разумеется, она заставляла меня их читать, когда я была подростком, – имелся пассаж, где одного из главных героев спрашивают, как он разорился, и он отвечает: “постепенно, а потом вдруг”. Именно так получилось с Сири и Нур. Вернувшись в первый раз из Кызылкума, я уже знала, что вскоре уеду снова, так что забирать Сири тогда показалось ненужным. Потом это опять показалось ненужным. И опять. А когда я вернулась больная, то забирать Сири тоже показалось мне ненужным, если не сказать – невозможным. Под конец это уже казалось ненужным по другим, более веским причинам. Я видела их вместе, Сири и Нур, темные головы склоняются друг к другу, маленькая и большая. Между ними образовалась связь. Они выходили из дома, и Нур одной рукой опиралась на костыль, а в другой сжимала руку Сири, хотя ей это было, наверное, неудобно и трудно.

      Я и не знала, что Нур способна быть такой. Из ее рук вдруг начала струиться забота. Они готовили еду, заплетали косички, подтыкали одеяло, застегивали молнию, завязывали шнурки на ботинках. И Сири всегда – рука в ее руке, в ее волосах, на ее плече, на ее щеке. Видя их вместе, я видела замкнутую, самодостаточную систему, где энергия перетекает из одной части в другую, и потому эта система ни в чем не испытывает недостатка. Я отсутствовала, а они были дома, они были буднями друг друга, а я была исключением. Я словно заставляла